Дракончики ахнули, активно вертя головами и выстреливая язычками. Это была не просто галерея, а целая выставка искусств, связанная с семьёй Медночшуйных! Даже сам пол был не просто камнем, а вился простенькими, но искусными узорами, выложенными самой настоящей медью, на которой красовались позеленевшие царапины от когтей поколений драконов, ходящих по ней столетиями.

— Это… великолепно, — негромко сказала Цунами. — Интересно, а у нас, морекрылов, такой же дворец?

— У него определённо должны быть свои чудеса! — с энтузиазмом ответила Солнышко.

«Интересно, а что же у нас? Говорят, наше племя ленивое… вдруг окажется, что там просто набросали веток, как какие-то птички, и всё? Вот стыдно-то будет перед семьёй…» подумала Слава, чьи желтые цвета восторга ничуть не помутнились от этой невысказанной мысли.

Они медленно прошли по галерее, рассматривая картины и вереницу матриархов Медночешуйных, что были до Халькопирит, будто молчаливо оценивающих своих далёких и не очень потомков. Конечно же, Пирит была особо этим впечатлена, иногда смущённо отворачивая морду от очередного предка, смотрящего на неё щелеобразным зрачком.

Полукружная, или же королевская, галерея, была очень широкой. Четыре взрослых дракона, прижавшись боками друг к другу, могли идти по ней без затруднений! И конечно же, оная была тоже украшена. По стенам висели картины всех видов, от вечномёрзлых пиков до скал, вертикальными пластами уходящих в море — в напоминание о красоте, что можно встретить на землях небокрылов. В сам камень коридора были вмонтированы кусочки разноцветных мозаик из самых ярких стёклышек, показывающих сцены из жизни небокрылов — охота, пир драконов и драконят, полёт ровным клином, коий на следующей картине срывался в синхронное смертоносное пике. «Так вот что они там на арене показывали!» промелькнула мысль Славы.

Полукружная галерея обоими своими концами выходила в огромный каменный зал, замыкаясь в нем в полный круг. Со стороны выходов галереи он большими ступенями-трибунами спускался вниз до самого полу, а с другой стороны заканчивался огромным полукруглым пространством, где никого не было.

Это было грандиозное сооружение. Конечно, он видел его мельком во вчерашних видениях при планировании будущего, но смотреть в видении и ощущать всё это пространство всем телом — две больших разницы!

На противоположной стороне этого пространства красовался большой арочный выход в расходящиеся влево и вправо коридоры, поблёскивающие светом парадных выходов на концах. Прямо же красовался украшенный пламенным узором вход во что-то большое. «Королевский зал» гласил вход, упирающийся в закрытые двери, а рядом висела табличка, на которой чьими-то когтями было написано «Идёт собрание!».

Звёздолёт потянулся за двери, улавливая поблёскивающие за ними проблески разумов. Их было целых семь — вместе со знакомой ему Халькопирит — и все их мысли неожиданно затопили его разум.

«После такой долгой изоляции мы точно в пролёте»

«Считается ли ими наш союз с ледокрылами за достоинство, или за недостаток?»

«Рубин выглядит довольно щедрой и компетентной в делах семей в отличие от своей мамки. Но может Агаточешуйных всё же стоит выбрать, чтобы оставить их в лоне королевства?», а вот и бабушка.

«Надеюсь я убежу их. Я совсем не такая, как моя мамаша! Лишь бы она никогда не проснулась… Достаточно урона нашей семье уже нанесла… » Рубин?

«Может пора уже объявить перерыв и пойти в обеденную? Или не идти и забрать причитающуюся еду в свою башню чтобы там поесть…»

«Если я стану королевой, то я налажу потоки товаров через все семьи и свяжу их так всех вместе лучше любой авторитарности, на которую сделала ставку Пурпур. Главное, не дать соседним Медночешуйным захапать основной поток от Пескокрылов — это наша вершина, и мы об неё когти точим».

«Как же надоело тут сидеть и слушать, как эти клуши обсуждают, кто из них лучшая королева. Надеюсь, к четвёртому дню всё же решат. А то если не решат, то традиция предписывает продолжать до шестого дня, и я определённо сложу крылья после стольки дней постоянных говорений. Кстати определённо стоит размять крылья, когда будет перерыв на обед. Или в библиотеку? Может они наконец-то сделали копию своей знаменитой большой ветровой карты Пиррии…» а вот и Завтравидец собственной персоной.

Звёздолёт отшатнулся и потряс головой. Может бы он и хотел послушать дольше, но слушать шесть внутренних голосов, да ещё и под носом самого Завтравидца, было бы плохой идеей.

Едва ли прошло четыре удара сердца, и Звёздолёт уже направлял сиблингов к ступениям, что шли по обоим краям трибун, к вырезанному внизу большому выходу в коридоры к другим помещениям и выходам наружу.

Когда они спустились в самый низ к этому пространству, их шаги по полированному полу вдруг обрели какую-то странную, гулкую компоненту. Эхо!