Глин взбежал на площадку, застав теперь одного только Звёздолёта. За ним в проёме маячила голова Цунами, чьи полосы освещали дорогу и что уже готова была загрызть и разорвать — неважно в каком порядке — любую угрозу её брату. За ней так же маячила Пирит, что отчаянно хотела протолкнуться вперёд, но боялась обжечь своих сиблингов разогревшейся от эмоций чешуей.

Наконец, они все выбежали, окружая ночекрылёнка собой.

— Что произошло? — наконец спросила Цунами. — Почему Глин разбудил меня так, будто на нас напали?

— Можно сказать и так… — наконец смог сказать Звёздолёт, падая обратно на живот. Страх схлынул, и теперь всё тело едва не срывалось в дрожь. — Ко мне прилетел Завтравидец.

Это имя заставило всех замереть на несколько секунд.

— Точно он? — переспросила Цунами.

— Точно, — подтвердил Звёздолёт. — Его морда, его запах.

— Что он хотел?

— Похоже, что узнать, имею ли я способности.

— И что в итоге? — спросил уже Глин.

— Я всё отрицал, и он решил нажать сильнее. Я не выдержал и вскрикнул, и ты это услышал.

— Молодец, что держался, — Глин мягко обнял крылом и прижал к своему большому боку. «Бедный!»

Из-за проёма показалась мордочка Солнышка, что не хотела оставаться одна в темноте и по запаху остальных вышла наружу под свет лун:

— Что случилось?

— Прилетел Завтравидец, спросил меня о способностях, начал что-то подозревать и давить, и я не выдержал и закричал ему в ответ, — повторил Звёздолёт, думая «вот уж не знал, что у меня на такое будет смелость…»

Солнышко ответила урчанием, прижимаясь к нему с другой стороны и ласково прогладив носиком по шее.

— Спускаемся вниз. Вдруг этот дракон всё ещё за нами наблюдает и захочет на нас напасть, пока мы спим? — вполголоса, но твёрдо, начала Цунами. — Будем досыпать, а завтра скажем маме и бабушке.

И не то, чтобы она была не права. Звёздолёт слышал внутренний голос Завтравидца, коий, пользуясь своим ночным камуфляжем, летал неподалёку, надеясь, что вдруг вскоре они уйдут и снова оставят ночекрылёнка одного.

— Может, сейчас их разбудить? — несмело предложила Солнышко.

— Не надо! Им нужна вся сила для предстоящих выборов, и ночное пробуждение повлияет на них не в лучшую сторону. Просто скажем за завтраком, вот и всё.

Дракончики пошли вниз, собравшись на лестнице по двое. Глин вёл вперёд, а Цунами замыкала, её голова постоянно вращалась в поисках угрозы. Поняв, что тут ему ничего не светит, Завтравдец наконец улетел, и его внутренний голос окончательно пропал.

Они аккуратно прошли мимо входов в комнаты взрослых, и разошлись по своим комнатам. Глин забрал Звёздолёта в свою комнату, накрывая его крылом, а с ними напросилась и Солнышко. Так что теперь их было трое, и хоть стало чуточку тесновато, зато не одни.

Ночекрыл долго ворочался, подбирая позу. Глин урчал ему, а с другой стороны грела Солнышко, теперь явно не желающие его отпускать.

Мысли текли неторопливо — Звёздолёт раздумывал над тем, что прочитал в мыслях Завтравидца. Что-то привлекло его внимание, что-то, что забылось под давлением страха и последовавшим переполохом… Что-то связанное с его серебристыми чешуйками у глаз…

Точно! «Говорящая с Судьбой имеет точно такие же чешуйки…». «Гений говорит, что это знак отмеченности лунами, что дают силы, но хоть Говорящая с Судьбой имеет такие же чешуйки, всё равно постоянно говорит свои детские и неправильные пророчества». Как-то так звучали его мысли.

Значит, некая Говорящая с Судьбой имеет такие же чешуйки, но при этом всегда ошибается. Значит, у него есть собрат по силам! А что ошибается — так может так же врёт, как и он, не желая показывать свои силы? Надо обязательно проверить, что внутренний голос Завтравидца связывает с этой несомненно ночекрылкой, узнать о ней поподробнее.

Кстати… а почему он сам не имеет такой отметки? Если у Звёздолёта это явно знак того, что ему даны силы, то у всех ночекрылов с ними они должны быть! И Завтравидец, вроде как, провидец, который получил пророчество о них, драконятах судьбы. И никаких серебристых чешуек у его глаз не замечено. Более того, он как будто… ищет таких? Если бы все были такие, он бы не связывал их с силами и не пытался так настойчиво вызнать у Звёздолёта, есть ли у него силы, раз есть отметины. Что-то тут очень и очень не чисто…

Наконец, мысли кончились тем, что нужно больше данных. Пока что тут делать особо нечего, но всё становится только подозрительнее. А пока тело расслабилось, но сон, ожидаемо, всё ещё не шёл. И что же делать, когда выходить нельзя, и при нём даже свитка почитать нет? Он потянулся разумом вперёд, проверяя не прилетит ли ещё Завтравидец (нет, не прилетит), и наконец понял, что же делать.

Надо прочитать то, что будет завтра. Он сосредоточился на цели — прийти всем вместе в башню живыми и здоровыми. Приняв это за точку отсчёта, он пошёл назад к утру, дабы запомнить все ключевые точки, а так же парочку подстраховочных. Как и со всем остальным в жизни, корректировка пути будущего подчинялись «закону накопления» — для того, чтобы выйти на нужный вариант событий, нужно чтобы накопилась «критическая масса» правильных выборов, причём были выборы, которые давали больше или меньше этой самой «массы». И чем невероятнее вариант, тем больше её надо «набрать».