— Ничего. Данила не откажется от дочери. Он нормальный. Племянница побудет с ним, до того времени, как всё не устаканится. Никто её не собирается бросать. Даниле обеспечим финансовую поддержку. Приставим к девочке няню и охрану. Она ни в чём нуждаться не будет. Дядь Коль, это будет на тебе.

— Конечно.

— Далее, завтра я вылетаю в Сибирь. Со мной полетят два аудитора и пара человек из экономической безопасности. Остальных из охраны, силовое прикрытие выделишь сам, дядь Коля.

— С тобой поедет Стив и люди из его отдела.

— Хорошо. Ты как братишка, готов?

— Конечно, готов. Думаешь я тебя куда-то одного отпущу? Не дождёшься.

— Принцесса с кем останется? С твоей матерью?

— Ну да. Им не привыкать.

— Знаешь что, ты лучше сюда их привези, в Усадьбу. Так будет надёжнее.

— Глеб, перестань. Что с ними может случиться?

— Всё что угодно. Дядя в курсе, что ты мой личный телохранитель. Мне очень не нравится складывающаяся ситуация.

— Глеб. — Сказал дядя Коля. — Тут ещё такое дело. За твоим дядей ведётся наблюдение, это ты знаешь. Но у него есть своя служба безопасности. Так вот, там числится один тип. Он исполняет для Кречетова поручения, особо деликатные.

— Персональный палач?

— Что-то в этом роде. Но профи. И главное прижать его пока невозможно. Чисто работает.

— Дальше? Что тебя беспокоит?

— Он исчез.

— В смысле?

— Пропал из поля зрения моих людей неделю назад. И пока найти его не получается.

— Может дядя его того, зачистил? Мало ли?

— Нет. Я в этом уверен. Они что-то готовят. Поэтому я и против, чтобы ты именно сейчас летел на прииски.

— А если он вообще не появится? Я что, так и буду сидеть здесь безвылазно? Так дело не пойдёт. Я решил уже твёрдо. Вылет завтра. Так что готовимся. Стив, мать и дочь привезёшь сюда и я ничего слышать не хочу.

— Ладно, как скажешь, босс.

Я тихо отошла от двери. Прошла в холл. У меня почему-то дрожали руки, а в груди появилось нехорошее чувство, словно камень стал давить. И было ощущение чего-то плохого. Вскоре в холл вышли все трое мужчин. Дядя Коля и Стив поздоровались со мной. Стив даже галантно поцеловал мне руку. Я старалась не показывать своё состояние. Хотя паника во мне стала нарастать ещё больше, когда увидела мужа. Его спокойное лицо. Его улыбку, когда он смотрел на меня, нежность в глазах и любовь. Я это видела. Господи, главное, чтобы с ним ничего не случилось.

Когда вечером мы остались одни и Глеб пошёл в душ, я присоединилась к нему. Обняла его со спины. Целовала ему ложбинку между лопаток, плечи. Он стоял, замерев и закрыв глаза.

— Аврора, что с тобой? Ты какая-то напряжённая. — Он развернулся ко мне лицом. Обнял меня, прижимая к себе. — Тебя что-то тревожит?

— Глеб, я знаю, что ты летишь завтра. Далеко?

— Далеко. В Сибирь. На прииски.

— Зачем?

— Там начались кое-какие проблемы.

— А ты послать туда кого-нибудь не можешь?

— Нет. А ты откуда узнала? Я тебе хотел сегодня сказать, в спальне.

— Я нечаянно подслушала твой разговор с дядей Колей и Стивом. Извини меня.

— Ну раз подслушала, тогда ты в курсе, для чего и почему я лечу.

— Глеб, дорогой мой, но дядя Коля сказал, что это может быть опасным. Я прошу тебя, послушай его.

Глеб поцеловал меня в лоб, улыбнулся.

— Девочка моя, я уже всё решил. И решения своего не изменю. Не тревожься, всё будет хорошо. Через неделю я вернусь. И мы съездим на море, в Сочи. Хорошо?

— Глеб, мне почему-то тревожно. Такое чувство, что случиться что-то ужасное. Я прошу тебя.

— Ты слишком впечатлительная. Ничего со мной не случится. Обещаю тебе, что мы проживём с тобой долго. Детей народим. Потом дождёмся внуков. Смотри мне в глаза. Веришь мне? — Я кивнула.

— Верю. Глеб, прости меня за всё. Я тебя очень сильно люблю.

— За что простить? За то, что любишь меня?

— Нет. За то, что была такая. Вспоминая наше первое время, становлюсь противной самой себе. Что я чуть не натворила.

— Аврора. Это прошло. Всё закончилось. Это надо забыть. Я же не виню тебя.

— Да, не винишь. Я виню себя за это. Прости, за ребёнка, за нашу дочку.

— Ты не виновата. Мы с тобой говорили об этом. И у нас всё ещё впереди. Врачи сказали, что в этом плане ты здорова и у нас будут ещё дети.

— Знаешь, — сказала я, прижимаясь к Глебу, — я хочу. Я очень хочу вновь почувствовать, как маленькое сердечко застучит под моим сердцем. — Смотрела в глаза мужу. — Я хочу ребёночка. Твою плоть и кровь. Чтобы он или она были похожи на тебя.