— На какого?

— Да на какого-нибудь. Подобрали бы ей мужа с Сеченовым. Не суть. Но в дело вмешались мои дамы. И особенно моя мать. Визит Дарьи Дмитриевны к Ольге спровоцировал последнюю. Произошло то, чего я так опасался. Она фактически соскочила с рельс. Причём в самый ответственный момент. Понимаешь, быть с Ольгой близкими людьми и оставаться партнёрами по делу мы могли бы только в одном случае, если были бы мужем и женой. Тогда проблем не было бы. Но у меня уже есть жена и Аврору я люблю, разводиться не собираюсь. И делать Ольгу банальной любовницей так же в мои планы не входило. А тут на тебе. Опасность была в том, что она, как влюблённая женщина могла бы посчитать себя отвергнутой, униженной и растоптанной. Вот этого нужно было избежать. Ты же понимаешь на что способна такая женщина. Это же хуже атомной бомбардировки. Вот и надо было пройти на грани фола, по краю. Она пережила стресс. Но удержалась. Я дал понять ей, что она не чужая. Постарался сделать так, чтобы она не почувствовала себя униженной. В противном случае, ты же понимаешь, какой вариант пришлось бы задействовать.

— Ликвидация.

— Именно. А я не хотел. Тем более, дед мне сказал, чтобы я берёг её.

— Ты дал ей надежду?

— Нет. Я дал ей понять, что она мне дорога, как член семьи, как сестра.

— Ты думаешь сработало?

— Я думал, что да. Но похоже я где-то ошибся. Если это не диверсия. Ольгу я намерено убрал подальше. На неё и так слишком много внимания было. А здесь, как в пословице — подальше положишь, поближе возьмёшь.

— А ведь ты сыграл, Глеб, на её чувствах! Фактически использовал и продолжаешь использовать.

— Конечно. Но это было лучше, чем закрыть за ней крышку грома и кинуть горсть земли в её могилу. Ты же понимаешь? А теперь именно это и придётся делать. Закрыть крышку гроба и бросить последнюю горсть земли.

— Теперь понимаю. Ты ей доверял?

— Да. Доверял. Я в неё верил. Я же сказал тебе. — Плеснул ещё виски в опустевшие бокалы.

— Поэтому и контроль над ней 24 часа в сутки был?

— Это больше не контроль, это её безопасность. В случае малейшей угрозы, к Ольге должен был быть задействован особый протокол эвакуации. При необходимости, даже дипломатической почтой. Это забота иностранного отдела и особо Сеченова. Принимай дела окончательно у дяди Коли.

— Что с Марго делать будешь?

— Ничего. Мы с ней договорились. Фамилию у Кати сменили, как и отчество. И у неё уже российское гражданство, по мимо бразильского. Так что здесь всё ровно. Марго вроде нашла общий язык с Авророй и моей матерью, может приезжать сюда в Усадьбу вместе с дочерью. Это на усмотрение женщин. Я туда не касаюсь.

— Ольга руководитель проекта, так ведь?

— Совершенно верно. Была.

— Кто сейчас станет генеральным в новой корпорации?

— Я, как и планировалось. Ольга должна была стать моим первый замом и исполнительным директором. Второе лицо. Фактически она им и стала. Ты, с этого момента, окончательно принимаешь на себя всё СБ, будешь иметь такой же уровень доступа к секретной информации, как я и Ольга. У остальных доступ будет ограниченный. Исходя из их направления работы. Сеченов работает по шпионажу. Остальное его не касается. Он сам так захотел. Это его право.

— То есть, мы трое, вернее уже двое будем иметь наивысшую категорию допуска?

— Да. Я пока не знаю, кого возьму на место Оли. У меня просто нет кандидатов!

— Жёстко.

— Нормально.

— А конструкторы?

— Только по своим направлениям. Каждый должен знать ровно столько, сколько ему положено знать. Лишние знания, лишние печали. Оно никому не надо.

— Как долго Ольга должна была находиться за рубежом?

— Ещё не больше года. Возможно меньше. Потом вернулась бы.

— Глеб, а ноутбук. Который ты ей подарил, он с секретом?

— Конечно. С ним наши яйцеголовые поработали. Там вся информация по «Артемиде», зашифрована. Ольга была в курсе. Она знала, как с ней работать.

— Если была диверсия, значит, кто-то левый в курсе и большая игра началась?

Я в ответ только усмехнулся…

Стив

Мы стояли с Алёной на берегу озера. Уехали с ней сюда вчера. Юлька спала в палатке, тихо посапывая. Было утро. Мы специально встали с женой так, чтобы застать рассвет. Смотрели на восток. Алёна прижималась к моей груди спиной. Я обнял её. Она положила свои руки на мои. Скоро должно было появиться солнце. На костре висел котелок с водой. Будем заваривать чай. Люблю я это дело, походный чай, он отличается от того, который завариваешь дома.

Прижал жену ещё теснее к себе, зарылся в её волосы. Алёна улыбнулась. Даже услышал её смешок.

— Стас, ты всё не можешь успокоится?

— Я никогда не успокоюсь, глядя на тебя.

— Это обнадёживает.

— В чём?

— В том, что я тебе не надоем.

— За это можешь не беспокоится. Обещаю.

Мы ещё немного помолчали.

— Стас. — Опять обратилась ко мне Алёна. — Скажи, что было бы, если бы Ольга не погибла? С ней, с Глебом и Авророй?

— А что с ними должно было случиться?

— Для меня ситуация не совсем понятная была.

— Ничего не было бы. Аврора жена Глеба, хозяйка Усадьбы, мать его детей.

— Сына!

— Пока сына. Но думаю, они на этом не остановятся.

— А Ольга?

— Ольга была бы одна из ведущих топ-менеджеров, второе лицо в корпорации.

— Но она любила Глеба.

— Да мало ли кто и что любит?! Каждый должен заниматься своим делом. Ольга была бы на своём месте, делала бы ту работу, которую от неё требовали бы.

— Но влюблённая женщина готова на многое.