— Умница. А это так? — Боже, вот оно. Он точно знает.

— Что ты хочешь сказать? — Я возбуждённо и часто дышала. Мне наконец удалось, головка его естества проникла в меня. Боже мой! Я даже взвизгнула, пытаясь насадиться на его вздыбленную плоть.

— Ничего. — Ответил он, кладя свои ладони мне на талию. — Я тебя просто спросил, а один ли я касаюсь тебя? Одного ли меня ты ласкаешь и целуешь, Аврора?

Мне было уже на всё наплевать.

— Да, тебя одного. — Я отпустила его плоть, она уже и так была наполовину во мне и обхватила мужа за шею второй рукой. Заскочила на него, обвив его бёдра своими ногами. Его ствол всё больше входил в меня. Обнимая меня за талию одной рукой, второй он стал меня притормаживать. — Глеб, что ты делаешь? Ну пожалуйста, трахни меня. — Стала двигать бедрами ему на встречу.

— Не так быстро, дорогуша.

Надоело! Впилась своими губами в его губы. Сжала ноги и рывком полностью насадилась на его плоть. Я ничего не соображала, главное было одно — получить удовлетворение. Двигалась на нём, как озабоченная. Дальше воспринимала всё словно в слайдах. Вот он уже сам прижал меня спиной к стенке, держал меня за бёдра разведя их в стороны и яростно двигался во мне. Слышала шлепки тела о тело. Его мощные толчки. Я держалась ему за шею. Взглянула ему в глаза. Было такое ощущение, что в них горел какой-то бешеный, адский огонь. Я, скорее всего, была такая же. Мы оба были, словно два диких зверя во время брачного гона. Это было невероятное состояние. Блаженство, нарастая, взорвалось во мне фейерверком. У меня даже в глазах потемнело. Я закричала. Но Глеб не останавливался.

— Не так быстро, дорогая. — Услышала почти звериный рык мужа. Он продолжал движение, вбиваясь меня на всю свою длину. От каждого его толчка, из меня вырывался стон или всхлип. Меня била дрожь. Ноги затряслись в судороге экстаза. Я почувствовала, как он стал выплёскивать в меня своё семя. Это рождало дополнительное блаженство. Я только сильнее прижималась к нему. К такому большому, сильному, горячему. Вот он замедлился и остановился, продолжая удерживать меня за бёдра, войдя в меня до упора. Какое-то время мы стояли замерев. Потом он отпустил меня. Встав ногами на пол душевой, продолжала обнимать его за шею. Стояли и молчали. Я уткнулась ему в грудь.

— Глеб, — прошептала я, — ты не предохранялся.

— Не предохранялся. И что?

— Ничего. Просто раньше ты это делал. Что-то изменилось?

— Возможно.

— Что именно?

— Для тебя это так важно знать?

Я молчала. Не знала, что ему ответить. Важно ли было молодой жене, что её молодой муж не предохраняется во время близости с ней? Конечно, если есть материальные трудности и супруги решили обождать с детьми, до решения материального вопроса. Но у нас таких проблем не было.

— Что молчишь, Аврора?

— Ты же хотел, чтобы я окончила институт и успела поработать в вашей клинике.

— Закончишь и поработаешь. Пусть не сейчас, а чуть позже. Я не собираюсь запирать тебя в четырёх стенах, чтобы ты сидела у окошечка и ждала меня. Ты современная молодая женщина. У тебя востребованная специальность. Ты должна развиваться, расти, совершенствоваться. Это нормально. Или ты считаешь, что в случае беременности, ребёнок может помешать твоей карьере?

— Нет.

— Тогда что ты напряглась? Или у тебя другие планы? Поделись.

— Нет. Никаких других планов у меня нет.

— Аврора, посмотри мне в глаза. — Я подняла взгляд. Смотрела в глаза мужа. Если раньше я видела его страсть, желание, то сейчас они были не проницаемые. — Ты ничего от меня не скрываешь? Ничего не хочешь мне сказать?

У меня началась паника. Господи, неужели он всё же знает? Знает, что я встречалась с Павлом. Что мы целовались с ним? Правда кроме поцелуя ничего не было. Но, они, Белозёрские такие собственники. Мне может и ничего не будет. Я, в конце концов, ему не изменяла физически, а вот что с Павликом будет? Они же как каток пройдутся и на них управы не найдёшь. Бесполезно. Если бы знал, то давно бы уже стал выяснять отношения. Они все мужчины такие. За поцелуй удавиться готовы. Как же, покушение на их священное право. Лучше молчать.

— Нет, Глеб. Мне нечего скрывать и нечего тебе сказать.

Вот теперь его взгляд изменился. Он стал равнодушным. Глеб убрал мои руки со своей шеи.

— Водные процедуры закончены. — Сказал он и вышел. Я осталась стоять, как пыльным мешком ушибленная. Даже сглотнула нервно. Не могла понять, правильно я сделала, ничего не сказав мужу о Павле или наоборот, ошиблась. Если ошиблась, то опять тот же вопрос, почему он не выясняет отношения? Почему не тыкает этим мне в лицо?

Через пару минут, я тоже вышла из душа. Глеб надел чистые трусы, прошёл в спальную и лёг. Я вытерлась и тоже легла в кровать. Легла на бочок, лицом к мужу. Но он отвернулся.

— Спокойной ночи, Аврора. — Услышала я. И опять что-то было не так. Раньше он обязательно целовал меня в губы, в мой нос или лоб и только тогда желал спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Глеб. — Тихо ответила ему. Лежала на спине и думала. Что со мной случилось? Я ведь ненавидела Глеба. Считала его чудовищем, как и всю семью Белозёрских. Что именно он украл у меня моё счастье быть с любимым. Тогда почему, сейчас, глядя на него, я испытываю возбуждение. Меня тянет к нему, как самую последнюю развратную шлюху. Мне хочется прижиматься к нему, касаться его кожи, чувствовать его губы на своих губах, на своём теле. Потом вспомнила свои ощущения с Павлом. Да, он для меня остаётся любимым мужчиной. Моим первым мужчиной. Я чувствую к нему нежность и любовь. Но… У меня нет к нему такой тяги, как к мужу. Мне не хочется броситься на Павла, впиться в его губы. Если я и представляю того, кто сжимает меня в своих ладонях, то это Глеб. Самые развратные и непристойные мысли связаны с ним, а не с Павлом. Почему так? Конечно, он старше Павлика и опытнее. Даже в нашу первую ночь, когда я сразу ему сказала о своём нежелании, Глеб был спокоен. Не кричал на меня, просто предложил пойти и всё объяснить родителям. Я не пошла. Тогда он просто достал коньяк. Мы сидели пили, разговаривали и… Потом был какой-то кошмар. Непристойный… Но в тоже время, вспоминая эту ночь, я хоть и краснею до сих пор, но, что самое ужасное, мне приятно. А потом были ещё ночи. Поездка на Мальдивы. Глеб был внимателен, улыбчив и нежен. Я совсем слетела с катушек. Даже голой на балкон выходила и дразнила своим видом местных. А Глеб только усмехался.