— Ну если тебе понравился, чего тогда тормозишь?

— Хочу дальше понаблюдать за твоим креативом. Я надеюсь, что ты на этом не остановишься.

— Хорошо. — Ответила ему и на четвереньках подползла к мужу. Уселась на коленках и расстегнула ему ширинку. Он продолжал смотреть на меня заинтересованно. Освободила из его трусов мужское достоинство, оно было уже в боевом состоянии. От вожделения я даже слюну сглотнула. — Какой мой красавец. — Облизала головку. Посмотрела на мужа снизу вверх. — Давай, Глеб, трахни свою маленькую блядь.

— Моя жена блядь?

— С тобой я буду такой, какой ты захочешь. Могу быть недотрогой, могу быть натуральной блядью. Но, мне почему-то кажется, что тебе больше нравится иметь именно блядь, а не недотрогу. Я права?

— Права. Ну что же, блядь, так блядь. Тем более, ты и одета соответствующе.

Я довольно улыбнулась и засунула себе в рот его напряжённую плоть. Мой мерзавец научил меня хорошо делать ему минет. И мне это нравилось. Глеб разрядился довольно быстро, заполнив мой рот своим семенем. Ни капельки не уронила. Всё проглотила. Дала мужу возможность, раздеться. Он сходил в душ. Наблюдая за ним, не выдержала и как была в ночнушке и чулках, залезла к нему. Мне было уже на всё наплевать. Главное почувствовать своего мужчину в себе. Почувствовала. С лихвой. Я на самом деле была какая-то одержимо-озабоченная. Мне было мало и я требовала от него ещё и ещё. Потом мы переместились на постель. Позже уже когда просто лежали с ним, отдыхая, я прижималась к нему, счастливо целуя ему грудь и поглаживая его.

— Аврора. — Глеб посмотрел на меня. — Я не понял, кто кого поимел?

— Какая разница. Главное, что поимели. Ты разве недоволен? Я чем-то не угодила тебе?

— Доволен. Всем угодила. Скажи милая, какой тебе подарок купить?

— Я не из-за подарка.

— Я понимаю.

— Раз понимаешь, тогда давай не будем портить такой хороший вечер.

Глеб усмехнулся. Подарок он мне всё же купил. Кольцо из белого золота с бриллиантом. Когда на следующий день, я приехала в усадьбу из института, на моём столике лежал букет цветов и маленькая коробочка, перевязанная ленточкой. И тут же открытка, где было написано почерком мужа: «Моей Авроре».

Я уже говорила, что во мне проснулась собственница. Я сама от себя такого не ожидала. И ещё я начала ревновать мужа. Ревновать ко всем женщинам. К его подчиненным на работе. Да, я побывала в его офисе. Глеб представил меня своему коллективу. Там практически все были молодыми. И кроме мужчин, были довольно симпатичные женщины. Но больше всех я ревновала его к той женщине, которая была у него до меня, к Марго. Пусть они не общались и она жила на другом континенте. Но я всё равно ревновала его к ней. Тем более, она родила моему мужу дочь. Да, я знала это, Глеб мне сам сказал об этом. У него даже фотография дочери была. Он не скрывал от меня ничего. Именно по этому, я сама задалась целью родить ему ребёнка, чтобы он забыл о той дочери. Хотя, я думаю, он не забудет. Они, Белозёрские, никогда не забывают своих детей.

Свою ревность я старалась не показывать. Но Глеб это чувствовал. Как-то вечером он обнял меня, прижав к себе.

— Аврора, вот уж не думал, что ты такая ревнивая.

— С чего ты решил, что я ревнивая?

— У тебя на лбу это написано. Мне достаточно посмотреть, как ты глядела на моих подчинённых женщин из моей команды. Я вижу, как ты смотришь на фотографию Марго с дочерью.

— А ты хочешь сказать, что не любишь Марго?

— Нет.

— А кого ты любишь? — Задав этот вопрос, я затаила дыхание. А ведь Глеб ни разу мне напрямую не сказал, что любит меня. Я ему призналась в чувствах, а он нет.

— Жену свою люблю.

— То есть, ты сейчас признался мне в любви прямо, так, Глеб Антонович Белозёрский?

— Так. Ты чем-то недовольна?

— Тогда почему у тебя фотография Марго?

— Там больше не её фотография, а моей дочери. Ты не должна ревновать. Марго забеременела ещё до того, как нас с тобой познакомили.

Я уткнулась ему в грудь и заплакала. Он стал утешать меня, словно я маленькая девочка. Я не хотела, чтобы у него были другие дети, рождённые не мной. Но тут я ничего поделать не могла.

Я любила Глеба, любила по настоящему. И чем больше времени проходило, тем больше я его любила. За день, пока его не видела, успевала соскучится. Звонила ему. Но не часто, так как он сам работал и отрывать его рассказывая, как я его люблю и выяснять любит ли он меня, я считала не правильным. В конце концов, мы с ним муж и жена.

Самое что главное, о Павле я вспоминала всё реже и реже. Я и сама уже не могла ответить, любила ли я его? Или это была просто влюблённость. И чтобы было, если бы я вышла за него замуж, а влюблённость прошла бы? Наверное, ничего хорошего. Павел звонил мне несколько раз за это время, но я не отвечала на звонки. Особенно после случая с Сергеем в сауне. А потом мне уже самой не хотелось.

Дело шло к защите диплома. Весна уже вовсю вступила в свои права. Как-то в один из дней, в институте ко мне подошла какая-то незнакомая девушка. Я её раньше на потоке не видела.

— Вы Аврора? — Спросила она.

— Да. А Вы кто?

— Это не имеет значения. Один Ваш знакомый попросил меня передать Вам записку. Возьмите. — Она протянула мне конвертик. После чего ушла. Я её больше не видела. В конверте лежала записка от Павла. Он писал, что очень болеет. Простыл. И позвонить мне не может, так как потерял телефон. Сам он сейчас в квартире, которую снимает. Просил меня принести ему лекарства. Писал, что деньги мне отдаст.