– Смешанные, - рычит Тигр.
– Блин, вы универсалы.

– Я еще и кусаться умею, - впиваюсь в его руку, чтоб отпустил.
– Меня именно на самооборону натаскивали.

Тигр ловит момент, когда болтаю и заламывает окончательно.

Сдаюсь. Снова встаю. Бьет Тигр, я уворачиваюсь и перетекаю за его спину. Пытаюсь напрыгнуть, но он вовремя оборачивается, ведет контратаку…

Мальчишки смеются и записывают видео.

– Давайте вы, - приказываю.
– Даня, давай, становись, ноги пошире, упор на обе, бьем всем телом. Крепче стой, с пятки на носок перекатывайся, чтобы в любой момент мог вес перенести…

– Слава, плечи шире, - тут же натаскивает Тигран малого.
– Ага… Пальцы в кулак, костяшками бить…

Ставим мальчишкам удар. Показываем приемы друг на друге…

– Падать надо на бок, - повторяю.
– Чего вы летите, как мешки с какашками? Ха-ха, Лика сказала слово “какашка”, смешно-то как!..

Слава с Даней хохочут, как будто это слово в первый раз в жизни слышат. Смеюсь вместе с ними.

От занятий отрывает звонок телефона. На экране наша с Костей фотография.

– Да, любимый! Ты едешь?

– Нет, малышка, дела, - чувствую в его голосе озабоченность.
– Тут один человек очень хочется с тобой встретиться. Сможешь приехать?

– Да, - киваю и показываю взглядом своим на машину.
– Только Славу с Даней домой закинем. Мне еще переодеться надо.

– Нет времени, приезжай как есть.

– Окей, - киваю и вспоминаю, что в офисе тоже есть одежда, мы там иногда ночуем.

– Что там?
– взгляд Тиграна становится острым, тело напрягается.
– Шпана! Ай-да в машину! У нас дела появились…

Быстро мчимся в офис. Стараюсь привести себя по дороге в порядок, но получается плохо. Джинсы пыльные и со следами травы, коричневая рубашка убита в хлам. Тут никакой порошок не отстирает уже.

– Кость!
– вместе с Тигром забегаем в приемную и оттуда в кабинет. Замираю.

На диване спокойно пьет кофе Костя, а напротив него наш губернатор. Я помню его, мы когда-то встречались на каком-то мероприятие, на которое мама с Андреем зачем-то меня таскали.

– Привет!
– Костылев тут же встает, обнимает меня, целует. Пытается отряхнуть джинсы.

– Ай, - подпрыгиваю, когда шлепает по заднице, - Меня там били…

Костылев напрягается, бросает злой взгляд на Тиграна.

– Меня тоже, - Тигр показывает руку со свежим укусом.
– Дерется она, кстати, лучше тебя. Резвенькая такая, ловкая, быстрая. Хрен уложишь!

Сзади раздается покашливание.

– Кость, ты уверен, что можно вот так отпускать невесту с начальником охраны?
– спрашивает гость.

– Максимум убьют друг друга, - Костылев пожимает плечами.
– Садись, золотко.

Усаживаюсь в кресло, Костя замирает сзади меня, Тигран сбоку. Как телохранители, ей-Богу…

– Анжелика, у вас ветки в волосах, - губернатор смотрит на меня весело.
– Кстати, я помню тебя. Это же ты отправила моего сына в бассейн в прошлом году, на открытии молодежного центра.

– Вашего сына… - пытаюсь припомнить.
– Щуплый такой, с часами, которые стоят, как мой мотоцикл?

– Видимо, он, - мужчина кривится.

– Так скажите “спасибо”, что руку не сломала!
– начинаю возмущаться.
– Он же мне пошлости всякие шептал!

– Какие пошлости?
– Костя снова напрягается.

– Сказал, что губы красивые, - кривлюсь от отвращения, когда вспоминаю.
– Что такие губы он бы хотел целовать. Причем и те, которые сверху, и те…

– Не продолжай!
– губернатор закрывает лицо ладонью, мои мужчины смеются.
– Идиот, согласен, у нас же все знают, что с Победоносной связываться себе дороже… А этот героем себя возомнил. Кстати, он потом долго пытался тебе написать, но ты заблокировала. До сих пор вспоминает про тебя.

– Могу устроить амнезию, - начинаю злиться.
– Кость, а что у нас происходит?

– Святослав Семенович захотел познакомиться с моей невестой, - Костя улыбается, гладит по плечам.

– Даже интересно из-за кого такой кипиш, - губернатор рассматривает меня пристально.

– Какой кипиш?
– подбираюсь.

– Андрей начал рыть под меня, - Костины ладони напрягаются.
– Досаждает серьезным людям. Злить начинает…

– Мы?..

– У нас все хорошо, - Костя глубоко вздыхает.
– Сам же подставляется. Если у меня будут проблемы, многие расстроятся. Твой отчим идиот, но ты расстроишься, если влипнет.