Костылев углубился в расчеты. Анжелика в одиночку перелопатила очень много, но ей не хватило опыта понять с чего нужно начать.

Уснул Константин за её столом. Положив голову на Ликиного любимого мягкого кота, который стоял здесь для ее умиротворения.

***

Анжелика

Спала я откровенно хреново. Охранник Константина Дмитриевича был хорошим мальчиком. Посадил меня на такси, отправил домой, вот только в пустом доме меня поджидали самые страшные демоны. И это я сейчас не голодного Мефистофеля имею ввиду.

Кот без меня не скучал, я всегда оставляю ему корма с запасом на всякий случай, вот объелся этот трагладит и спал на моем диване, на меня только поднятым ухом среагировал и сердитым “мявом”, мол, где шлялась?

“На работе, любимый,” - ответила я и почесала его за ушком. Кот продолжил обижаться, а я… Я вдруг почувствовала такую бездну одиночества.

Разговор с Костиком в кабинете будто разбудил во мне что-то. То самое, что я давно блокировала, игнорировала, отказывалась замечать, чтобы не было так больно. И вот я у себя дома, сильная, взрослая девушка. И я признаю - мне одиноко. Ужасно одиноко уже дофига количество времени. Наверное, со времен смерти папы. Мать меня тогда долго таскала по психологам, я плохо помню этот период, знаю только, что сначала несколько дней молчала, а потом несколько дней только кричала. Помню урывками больницы, лекарства, помню каких-то женщин с которыми я много разговаривала. Точнее, разговаривали они, а я отвечала по мере сил. В себя пришла только через полгода. Просто постепенно боль ушла, а осталась любовь. Бесконечная любовь, преданность, воспоминания и гигантское желание сделать так, чтобы папа там, на небесах, мной гордился и слишком не переживал.

Именно последние желания и заставили меня начать жить заново. Догнать школьную программу, наладить отношения со сверстниками, научиться улыбаться, радоваться, получать удовольствие от жизни. Какое-то время я жила во имя памяти отца, а потом просто вошло в привычку. Как-то барахтаться, отстаивать свои границы, старалась чего-то добиться и понять чего я хочу. Просто не думала о своих чувствах, не анализировала. А вот теперь четко осознала - я одинокий человек и мне от этого ужасно больно.

У меня никогда не было близких подруг, друзей. Отношения с мамой и отчимом не складывались. Вообще, создается ощущение, что такой настоящей близости, как с папой, у меня никогда в жизни не было и не факт, что она повторится.

Я не думала об этом, я глушила. А после этой вполне невинной близости с Костиком поняла - я нуждаюсь в близком человеке. Мне больно и плохо одной.

Валюсь в кровать и прижимаю к себе Мефистофеля. Кот дергается, но понимает, что хозяйке грустно, и начинает мурчать.

– Хреново мне, Филька, - жалуюсь своему единственному собеседнику.
– Грустно и одиноко…

Собираю все просьбы, закрываю дверь приемной и только после этого стучусь к Косте. После вчерашнего заходить неловко, понятия не имею как себя вести, но что-то делать надо.

– Заходи, Анжелика, - слышу привычный ответ.

– А как вы всегда узнаете, что это я?
– аккуратно ныряю в кабинет и застываю на пороге.

– Ты стучишься не кулаком, а ногтями, как кошечка шкрябает. Так, на моей памяти, только ты делаешь.

Костылев, к моему удивлению, сидит не за столом, а на диване. Вокруг него куча исписанных бумаг, прям как у меня вчера.

Аккуратно передаю Костылеву все просьбы, которыми меня нагрузили.

Костя слушает внимательно, а потом вдруг спрашивает:

– А сама бы ты что с этим всем сделала?

– Сереге давала времени чуть больше, чем другим, - размышляю.
– Он же толковый специалист, только медлительный. Охранников штрафануть и предупредить, что уволите за такие закидоны.

– Логично, - Костылев кивает и смотрит в сторону. Как будто не было между нами ничего вчера. А может реально не было и я нафантазировала? Блин, даже посоветоваться не с кем!

– Ошибку нашли?
– задаю главный вопрос.

– Нашел, - Костик кивает.
– Ты все правильно заметила, сейчас будем раскручивать клубок. Так ты со мной на “ты” или на “вы”?

– По настроению, - отмахиваюсь, ибо задолбал своей неопределенностью и моими перепадами настроения от его присутствия.

– Как тебе будет угодно, - мужчина кивает.
– Хочешь покажу одну занятную штуку?

– Хочу!
– киваю.
– Только я не завтракала толком и не курила. Хотела Алинку и Тиграна Ароновича вытащить пообедать вместе и на перекур.

– Садись!
– Костя кивает в кресло напротив своего дивана.
– Завтрак сейчас принесут, я позвоню. Курить можно и здесь. Сигареты дать?

– У вас толстые и невкусные, - кривлюсь.
– А у меня тоненькие и хорошие.

– Нелогичное создание!
– вздыхает Костылев и берется за телефон.

Так-с, а вот и новый виток наших отношений…

Прохожусь по комнате, чтобы найти пепельницу. Чувствую себя в этой комнате вполне себе по-хозяйски. Бросаю взгляд на Костино массивное, кожаное кресло, но отметаю мысль попросить на нем покататься. Хочется, но явно не сейчас. Может потом наберусь наглости и попрошусь, пока не готова.