– Докажи сначала, - Андрей ни чуть не боится.
– Анжелика, хочешь я тебя в нормальную фирму устрою, раз уж тебе так нравится эта бумажная волокита?

– Иди на хер!
– рычу.

– Зря я дал тебе индульгенцию на грубость, - Андрей тяжело вздыхает.
– Но тебя можно понять. Лика…

– Ты меня любишь, поэтому заботишься, я вырасту и пойму… - рассказываю уже знакомую песню, потому что слушать ее банально лень.
– Мне восемнадцать и я не поняла, хотя ты мне последние лет восемь это обещаешь.

– Это приходит ближе к тридцати, - Андрей любезно поясняет.

– Значит так, - начинаю деловой разговор.
– Мои условия. Ты снимаешь любое наружное наблюдение. Если увижу - заведу твою наружку в такие ебеня, откуда они не выберутся, а сама свалю на мотоцикле. Или покалечу. Нечаянно. В рукопашном бое я сильна, терять мне особо нечего, а принять наружное наблюдение за сталкинг проще простого. Буду настаивать на самообороне.

– Допустим, - Андрей кривится.
– Дальше.

– Я работаю спокойно у Костылева. Ты не трогаешь ни меня, ни его, ни компанию…

– Может мне еще его крышей заделаться?
– Андрей удивляется такой наглости.

– Не, - качаю головой.
– Там и без тебя все хорошо. Просто оставь нас в покое.

– Иначе?
– Андрей щурится.

– Я уволюсь оттуда завтра же, - пожимаю плечами.
– Если ты скажешь, что будешь лезть, или там появится хоть намек на проблемы с твоим участием, - я уйду. Чтобы не подставлять людей. Они же не виноваты, что у меня отчим такой. Дальше я просто оборву отношения с тобой и с мамой. Продам дом и уеду куда-нибудь, скажем, в Австралию.

– За границу не выпустят, я организую, - Андрей не угрожает, ему просто интересно чем я буду бить этот аргумент.

– Ну так я и у нас, на родине себе приключений найду, - пожимаю плечами.
– Буду петь песни с бомжами по переходам, с ними же и спать. Выйду на главную площадь города с голой грудью и флагом лгбт. Ограблю магазин…

– Не продолжай!
– Андрей хватается за голову. В свое время от таких действий меня остановили только наши с ним договоры. Бунтовать я умею, люблю и делаю это с фантазией.
– Допустим, я понял, что ты в состоянии сделать так, что все твои нынешние приключения покажутся мне верхом благоразумия. А что ты дашь мне взамен на мое обещание эту гоп-компанию не трогать?

– Верь мне, ежик!
– произношу фразу из нашей с ним любимой серии “Смешариков”.
– Верь в меня, Андрей! Я обещаю свое благоразумие. То, что не полезу туда, куда не стоит, и не опозорю семью. Не буду расстраивать маменьку и стану приезжать на обеды, скажем, раз в месяц…

– В две недели!
– перебивает Андрей.

– В три!
– торгуюсь до победного.

– И на праздники, - не унимается отчим.

– В праздничные выходные, оставляю за собой право конкретно праздники проводить как мне угодно.

– Справедливо, - Андрей кивает.
– Ты не оставляешь мне выбора, Лика, это шантаж.

– Ты же поставил за мной наружку, хотя это тоже не особо честно и благородно.

– Логично!
– отчим вздыхает и закрывает глаза рукой.

– Андрей, а почему вы с мамой не попытались завести совместного ребенка?
– спрашиваю то, что было интересно очень давно.

– Первые пару лет нам тебя слишком много было, - Андрей пожимает плечами.
– Прежде чем заводить нового члена семьи, нужно как-то наладить отношения с уже имеющимися. Потом уже не получилось.

– Ну есть же суррогатное материнство, какие-то там донорские яицеклетки, спермотазойды… - не теряю надежды переключить внимание отчима с меня на собственного ребенка.

– Оно было ни к чему, - Андрей только качает головой.
– Зачем заводить еще одного ребенка, если я не уверен, что тебя получится нормально воспитать и вывести в люди?

– Я не твоя дочь!
– пытаюсь донести до отчима в который раз.
– Я. Не. Твой. Ребенок. Оставь меня, пожалуйста, в покое!

– Сначала ты была дочерью моей любимой женщины, а значит и моей, - Андрей достает из кармана пачку сигарет, закуривает, кидает зажигалку и мне в знак равенства и моего священного права покурить за компанию.
– А потом я вложил в тебя столько сил. Даже не денег, Лика, сил, времени, души, своих мыслей… Знаешь, я бы хотел, чтобы ты стала моей дочерью. Но я знал, что ты даже в мою сторону не посмотришь, если я предложу тебе удочерение.

– Оставь меня в покое, - прошу в который раз, - и живи своей жизнью. Взамен я обещаю не расстраивать маму.

– По рукам!
– Андрей протягивает мне ладонь и ее пожимаю. Как обычно, соглашение, от которого никому не хорошо, но хреновенький компромисс. Боги, когда это все закончится?!

На обратном пути захожу к маме в гостинную. Она мерно вышивает под играющий на фоне сериал. Кругленькая невысокая уютная блондинка в элегантном домашнем костюме. С возрастом она стала терять былое изящество, в молодости была балериной, потом работала преподавателем в балетной школе, но последние несколько лет сидит дома и отпустила себя в плане питания и фигуры. Но Андрея все устраивает, я почти уверена, что любовницы у него нет, не такой он человек. А если и есть, то я не осуждаю. Я привыкла не лезть в их дела, взамен на то, что они по мере сил не лезут в мои.