– Мам, мне пора!
– зову.

– Лика?
– мама подскакивает и смотрит на меня с сожалением.
– Давай я тебе с собой еды дам!

– У меня есть дома, - вру и не краснею.
– Надо доесть то, что уже приготовила.

Вру я с таким уверенным видом, что наивная маменька и не догадывается.

– Ладно, - мама с сожалением опускает руки.
– Пойдем, я провожу тебя, водитель отвезет.

Вместе выходим на крыльцо и идем по мощенной камнями дорожке сада.

–Лика, - мама цепляется мне в локоть, - а может быть у тебя появился мальчик?

– Ага, - киваю.
– Ты с ним знакома. Наглый такой, пушистый, за меня глаза кому угодно выцарапает.

– Лика!
– мама возмущается, а я хохочу на весь сад.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, - мама останавливается у ворот и придерживает меня рукой, - если вдруг ты захочешь познакомить нас со своим избранником, мы будем ему очень рады. С Андреем я поговорю. Правда.

– Буду иметь ввиду, - улыбаюсь через силу.

– Еще, - мама наклоняется и шепчет мне на ухо, - если вдруг, всякое же бывает, у тебя с кем-то дойдет до близости…

– Я буду использовать презервативы… - вздыхаю.

– Не обязательно их, хотя на первых порах лучше все же их…

– Мам!
– рычу.
– Андрей мне это все объяснил еще в тринадцать лет…

– Ой!
– мама прижимает ладошки к щекам.
– Как же это он так?

– Решил работать на опережение, ты же помнишь, он начинал с разведки, Штирлиц, мать его…

– Ладно, - мама вздыхает и пытается взять себя в руки.
– Ладно. Но все же. Анжелика. Мы примем тебя домой любую. Мы поговорили с Андреем и поняли, что наше наказание было ошибкой. Самой страшной ошибкой из тех, что мы допустили в твоем воспитании. И мы готовы за нее платить. Мы примем тебя любую. Больную, беременную, с ребенком на руках, с судимостью, с неудачным браком… С твоим сумасшедшим котом и увеличившейся коллекцией цветов…

Смеюсь что есть сил.

– Пока, мам!
– наклоняюсь и целую ее в щеку. Стараюсь не радоваться слишком заметно, но едва ли не насвистываю, вырвавшись из этого дома на долгожданную свободу.

Самую большую ошибку они допустили, как же! Так и скажите, пустили козла в огород, а как калитку закрыть теперь не знают.

Приезжаю домой, но только для того чтобы переодеться и взять вещи. Ночевать одна в четырех стенах я не намерена.

Сажусь на мотоцикл и еду в офис к Костику. Сонные охранники удивленно смотрят на меня, уверенно входящую в дверь черного хода.

– Дела кое-какие остались, - объясняюсь на немой вопрос в их глазах.

В приемной темно и прохладно, лучик света бьется только из-под двери Костиного кабинета.

Захожу и вижу идеалистическую картину. Костя развалился на своем любимом диване в домашнем спортивном костюме и с ноутбуком на груди. Одной рукой он листает какие-то страницы, другой поглаживает развалившегося у него под боком Мефистофеля.

– Как визит в логово врага?
– поднимает на меня взгляд.

– Обернулся успехом, - пожимаю плечами.
– А ты ночевать дома не пробовал?

– А смысл?
– Костылев удивляется.
– Ехать вечером туда, чтобы утром вернуться обратно…

– Логично, - киваю.
– Слушай, либо возвращай кота, либо я остаюсь спать здесь с вами. Торчать одна дома я не собираюсь. Я Фильку, если что, заводила, чтобы было кому по ночам меня греть.

– Ванна там, - Костя указывает на закуток за диваном.

Ясно, по-моему это было прямое приглашение. Кидаю сумку на кресло и достаю из нее вещи. На любую ночевку я предпочитаю собираться основательно. Тут у меня пижама, косметика, шампунь, одежда на завтра.

– Ты переезжаешь ко мне жить?
– Костя смотрит на это добро удивленно.

– Пока крышу не починю, - пожимаю плечами.

– Шутка про психотерапевта была смешная, но уже надоела, - Костя вздыхает.

– Ага, - соглашаюсь.
– Надо придумать что-нибудь новенькое. Вы займитесь пока, мне надо смыть с себя запах родного дома.

Ванна здесь маленькая, но вполне себе удобная. Скидываю с себя одежду и долго стою под душем, мою голову, очищаю мысли. Потом еще добрых полчаса кручусь у зеркала с масочкой на лице и голове. Война войной, но маменька приучила меня следить за собой и, пожалуй, это один из лучших ее уроков.

Выхожу обратно в кабинет я в скромной бархатной пижаме и с повязкой с дьявольскими рожками на голове.

Костя убирает ноутбук, подвигается и заботливо подставляет мне свое плечо.

– Голова мокрая, - качаю головой.
– А фен я не люблю.