Шрифт:
– Точно наказан, а не заперт там, чтобы не помог мне в нужный момент?
– Костя сомневается. Умный мальчик. Знает, что я пакостница редкая.
– Костя!!!
– рычу.
– Оставь все на своих местах! Филя на кухне, ты в кровати!
– Лика, мне страшно!
– Костылев уже откровенно ржет.
– Сейчас будет еще страшнее!
– обещаю.
Стараюсь закончить как можно скорее, потому что нетерпится. Вот сейчас включу я музыку, эффекто войду в комнату и…
Что будет после этого “и” понятия не имею, но мысли об этом будоражат.
Одеваюсь, смотрю на себя в зеркало. Хороша! Растрепываю волосы, чтобы было естественней. Как будто только из кровати с ним вылезла, вот!
Решаюсь.
Выхожу в коридор, включаю музыку. Вот мое заветное “и”!
Плавно захожу в комнату, опираюсь руками на стенку и спускаюсь по ней вниз, оттопырив задницу. Так же поднимаюсь.
– Кость!
– смотрю на его реакцию.
Глаза расширились, дыхание участилось, Костылев неосознанно оттягивает горловину футболки.
– Все ждал, этого не ждал!
– признается.
Вот и отлично!
Что дальше - хоть убей не помню, но буду импровизировать.
Покачивая бедрами, распускаю пояс халата, резко приседаю у его колен и смотрю в глаза.
– Лика, ты чудо!
– Костя хрипит, запускает руки мне в волосы.
Нет, дружок, так не пойдет! Ты меня сколько динамил?!
Резко встаю и отхожу подальше, разворачиваюсь спиной, позволяю халату медленно скользить по моим плечам, а сама извиваюсь, то ли помогая ему, то ли мешая.
На самом интересном месте торможу, знаю же, что ему моя задница нравится!
Разворачиваюсь, прикрываю халатом грудь, подхожу ближе и смотрю ему в глаза, заманивая.
– Лика, будь хорошей девочкой, сними халатик!
– просит Костя хрипло.
–
– У нас же не будет секса до свадьбы!
– делаю удивленные глазки.
– Костенька, нельзя так легко пренебрегать своими принципами!
– Да у нас и отношений, вообще, быть не должно!
– Костылев срывается с дивана, подходит к окну, закуривает, смотрит на меня.
– Ты чудо, Анжелика!
– рычит так, будто вместо “чудо” должно звучать слово “чудовище”. Глаза горят, он словно хочет просканировать меня взглядом, раздеть догола, понять что в голове, что на сердце…
Я плавлюсь под его взглядом. Хочется стащить самой с себя всю одежду и… Просто отдаться! Сдаться на волю победителя, наслаждаться каждым захваченным миллиметром тела и души.
– Кость, ты единственный человек, с которым не хочу воевать!
– признаюсь жалобно.
– Я сдаться тебе хочу! Бери, только до конца! Чтобы совсем твоя, чтобы уже никуда от тебя не деться, чтобы всегда только твоей была…
Костя отворачивается, смотрит в окно, но я уже выучила его, знаю и чувствую его тихую истерику.
– Нельзя говорить мужчинам такие слова!
– рычит в пустоту.
– Они от них дуреют!
– И готовы жениться!
– улыбаюсь.
– И готовы достать звезду с неба, насрать на все свои принципы, упасть к твоим ногам и просто любить!
“Упасть к ногам!” - приходит шальная мысль. То ли вино крепкое, то ли я дурная…
Сажусь на кресло напротив него, демонстративно закидываю ногу на ногу.
– Кость, ножки тут, - указываю взглядом на босые ступни.
И Костылев, к моему удивлению, садится на пол. Просто утыкается лицом в мои коленки, ставит ступни себе на колени, массирует пальчики, целует бедра.
И мы оба в этот момент такие беззащитные. Ладно, я была неправа, не в сексе дело. Близость вот она, когда готовы друг другу сдаться, когда вот так, настоящие…
– Девочка моя волшебная, - бормочет Костылев и ложится мне на бедро.
– Ты же все мои баррикады одним движением сметаешь! Я не хотел тебя портить! Не хотел в это все втягивать! А потом ты приходишь и говоришь такие слова, после которых мне хочется просто упасть и сдаться тебе на милость.
– Я люблю тебя, Костя, - шепчу и глажу его по затылку.
– Я люблю тебя и хочу быть максимально близко! Потому что иначе мне небезопасно!
– Безопасно, Лика, - это акции, недвижимость и драгоценные металлы, записанные на твое имя, - смотрит на меня серьезно.
– А секс… Это лишь способ получить удовольствие. Я не хотел тебя опошлять этим, но и лишать наслаждения не буду. Ты права, это несправедливо.
– Опошлять?
– подпрыгиваю, потому что он этими словами опошлил все, что было сейчас.
– Константин Дмитриевич, вы так привыкли к барышням вольного поведения, что опошляете нашу любовь!
– Любовь нашу, Лика, я очень берегу, - Костя утыкается носом куда-то мне в халат и становится горячо. Этакая смесь между возбуждением и возмущением.