Люсиль продолжала истошно верещать, мешая мне жить, дышать, думать, сводя скулы от ее визга. И вот спрашивается, каким проклятым местом я думал, когда соблазнился ее тонкими, словно выточенными из мрамора, чертами лица и пухлыми, алыми губами? Надо было тогда послушать Лайона, его трезвого предостережения. Он уверял, что предыдущий любовник Люсиль сбежал от нее как от чумы как раз из-за ее феноменальной тупости и невероятно склочного, истеричного характера.

Но я решил тогда, в пылу увлечения, что это – всего лишь наговор завистливых придворных дам. И вот теперь сполна расплачивался за свою глупость.

Не выдержав этого адского верещания, как будто раскаленным шипом ввинчивавшегося в мой мозг, я резко взмахнул рукой в воздухе перед собой. С треском и вспышкой лилового света открылся неровный портал, затягивающий в себя пыль с ковра. Еще один короткий, отрывистый взмах – и Люсиль, с открытым от неожиданности ртом и застывшим визгом, оказывается втянутой в тот самый портал, открытый прямиком в ее собственную будуарную комнату, в родовом замке, у графа Жоржа горт Норгансайского.

Мысленно попросив краткого прощения за такую подлянку у своего верного, но несчастного вассала, я не просто закрыл портал, а с силой сжал кулак, запечатав его наглухо своей личной, пламенеющей черным огнем печатью. Теперь, чтобы попасть обратно в мой замок, Люсиль придется не просто просить, а прорываться с настоящим боем через ряды моей непреклонной замковой стражи. А уж им-то я отдам предельно ясный и недвусмысленный приказ – не пускать никогда эту истеричную дуру обратно в эти стены. Пусть ищет себе другого, более терпеливого любовника-идиота.

Ангелина:

Еда оказалась на удивление похожей на земную и вполне съедобной, даже вкусной. Я покидала в себя большую порцию свежего салата с зеленью и какими-то хрустящими кореньями, сочный кусок жареного мяса, напоминавшего говядину, но с легким пряным привкусом, и пару сладких, воздушных пончиков, посыпанных сахарной пудрой. Запила все стаканом прохладного компота из ягод, которые отдаленно напоминали смородину и малину, и поняла, что жизнь, несмотря на всю абсурдность ситуации, начинает налаживаться. Желудок успокоился, в теле появилось приятное тепло.

Еще бы поговорить с кем, поделиться впечатлениями. Но тот бог, мой дальний предок Оргар, вроде обещал, что скоро здесь появятся живые существа – «люди-нелюди», как он выразился. Так что я особо не переживала на эту тему, тщательно отгоняя мысли о возможных монстрах. В конце концов, у меня пока что есть драгоценное время, чтобы освоиться и привыкнуть к новому месту в одиночестве.

Захватив с собой сумку, я вернулась в облюбованную просторную спальню с той самой огромной кроватью. Подошла к высокому окну, отдернула тяжелую портьеру из плотной ткани и посмотрела на улицу, на небольшой, но аккуратный сад, разбитый внизу. Тут явно была весна, возможно, даже ее разгар. Цвели яблони или что-то подобное, покрываясь бело-розовой пеной, небо радовало глаз чистым голубым фоном и пушистыми белыми облаками, на земле лежал ярко-зеленый, сочный ковер из молодой травы. Совсем не то промозглое ненастье, из которого я выпала.

Как там сказал предок? «Так что теперь здесь живи. Хозяйство твое. Поднимай. Будет кто на него претендовать, я подсоблю». Хозяйство, значит. Интересно, что конкретно входит в это хозяйство? Сам дом? Сад? Поля? Заброшенные постройки? И как его, собственно, «поднимать» в одиночку?

Как ни странно, несмотря на поздний (по земным меркам) час и пережитый день, я не чувствовала ни капли сильной усталости или навязчивой необходимости пойти поспать. Вроде вышла с работы почти ночью, очутилась здесь, считай, в разгар дня. Однако лечь в мягкую перину мне не хотелось. Наоборот даже. Словно внутри меня кто-то поменял севшие батарейки на новые, сверхмощные. Я чувствовала необъяснимый прилив свежих сил и непреодолимое желание исследовать это новое место, узнать о нем больше.

Я оставила сумку на резной скамье у кровати, сама легко спустилась по широкой лестнице на первый этаж, выглянула за открытую массивную дверь. Вроде тихо и мирно. Птички где-то в кустах заливаются трелями, насекомые монотонно стрекочут в траве – обычные, знакомые звуки.

Я осмелела, вышла полностью наружу на каменные плиты крыльца, покрутила головой, впитывая атмосферу спокойствия и свежести. Воздух был чистым, напоенным ароматами цветущих растений и влажной земли.

Садик, аккуратно ухоженный, с подстриженными кустами сирени и яркими клумбами незнакомых, но красивых цветов, радовал глаз буйством красок. Широкая подъездная дорога, вымощенная гладкими, плотно подогнанными камнями, вела через зеленые поля, которые простирались ровными волнами до самого далекого горизонта. Вдали, на границе полей, виднелась темная полоса леса (или большого перелеска), его густые, высокие деревья создавали загадочную тень и почему-то манили к себе.

Я обошла дом по каменной дорожке, любуясь его прочной кладкой из светлого камня, резными наличниками на окнах и черепичной крышей. С другой стороны оказался хозяйственный двор, где стояло несколько добротных, но явно давно не использовавшихся сельхозпостроек: низкий хлев с широкими дверями, просторная конюшня с пустыми стойлами, видимая через открытый проем, и длинная овчарня. Все они выглядели довольно старыми, поросшими по углам мхом, но крепкими, с толстыми деревянными стенами, почерневшими от времени. И абсолютная тишина. Ни души. Ни человеческого голоса, ни мычания, ни ржания, ни блеяния. Вообще ничего живого. Я остановилась посреди двора, осознав, что, несмотря на всю идиллическую красоту этого места, оно казалось глубоко заброшенным, законсервированным. Ну, и как тут хозяйство поднимать, если его, по сути, и нет? Одни стены.

Вопрос задать было некому. Гулять по незнакомым полям или идти к тому лесу в одиночку я все же побаивалась. Мало ли, на кого или на что наткнешься. Предок сказал, что защитит. Но пойди пойми, как там будет на самом деле, и где он сейчас, этот защитник.

В общем, я поосторожничала, чувствуя легкий холодок вдоль спины, и вернулась в дом, притворив за собой тяжелую дверь. Решила исследовать его еще раз внимательнее. В одном из дальних коридоров, за дубовой дверью с железными петлями, я обнаружила просторное книгохранилище. Оно было забито с пола до потолка, стеллаж к стеллажу, разными томами в кожаных, деревянных и даже металлических переплетах. Воздух пах пылью, старой бумагой и чем-то еще, пряным и древесным. Ради любопытства, стряхнув пыль, я взяла в руки одну из книг среднего размера с ближайшей полки – она была в темно-коричневом кожаном переплете с тисненым узором. Ну и? Сумею ли я прочесть то, что здесь написано? Или это будут сплошные закорючки?