– И снова мимо! – Кратов вылил в себя остатки содержимого пивной банки, внимательно исследовал этикетку, поинтересовался даже сроком конечной реализации. Ему настоятельно требовались время и силы, чтобы собраться с мыслями. Ева же Лилит буравила его горящими черными глазищами и нетерпеливо, во все нарастающем темпе, барабанила костлявыми пальцами по столешнице. – Ничего я не знал… точно. То есть, вначале я не поверил, что такой лакомый кусочек, в такой невероятной близости от метрополии, мог оказаться вне поля зрения окрестных галактических цивилизаций. В числе которых тоссфенхи, к примеру, даже не числятся… Я сделал запрос в отделение истории космических исследований. Там мне подтвердили: да, верно, еще в середине XXI века на основании данных, полученных орбитальным телескопом «Хойл», было доказано наличие у звезды Мелисса – в ту пору она так не называлась, – больших планет с кислородосодержащей атмосферой. А из этого с полной предопределенностью следовало ее включение в планы перспективных исследований. Ибо наших предков в первую очередь интересовали поиски новых земель. А поскольку в означенных планах имя «Мелисса» не фигурировало, нам, за рутиной и текучкой, не бросилось в глаза еще два года назад, когда великое стояние над Сирингой только затевалось, упоминание о старой экспедиции звездолета «Луч XII». Одной из немногих, что не воротились в срок… А потом как-то сразу взяло и бросилось.

– Разумеется, вам?

– Нет, это был один из астрофизиков, доктор Юрай Малох.

– Я могу с ним поговорить?

– Можете. Он улетел с «Протея» полгода назад… И мы сразу поняли, что Гримальди и его ребята – единственный и самый сильный наш трикстер в этой игре.

– Трикстер характерен тем, что последствия его применения трудно предсказуемы и не всегда идут во благо его обладателю…

– Еще бы! Гримальди мог опоздать, потому что планеты у Мелиссы были открыты не только людьми, но и другими расами. И означенные расы тоже некогда отправили к ним свои корабли. Кстати, они все еще летят и, вполне возможно, вскорости здесь объявятся… Гримальди мог не долететь вовсе, потому что все эти годы его посудину грызла метеоритная пыль и выжигала космическая радиация. Мы оценивали его шансы как один к тысяче…

– «Мы» – это значит, что на «Протее» все знали о Гримальди?

– Практически все, – согласно кивнул Кратов. – И очень на меня надеялись.

– А ваша задача, как игрока, состояла лишь в том, чтобы не продуть Шойкхассу прежде, чем просияет «Луч XII»?

– Здесь мои шансы на успех были еще плоше. Он – гроссмейстер, а я… так, жалкий неофит, построивший всю тактику на блефе.

Ева-Лилит снова взвыла, как это умела делать только она: сиреной воздушной тревоги.

– Но эта тактика себя оправдала! – сказала она. – Вы запылили мозги не только тоссам, но и мне, и этому хомяку из «Планетариума»!

– Наверное, оправдала. Но сейчас я не знаю, что лучше – приобретенная планета или утраченная дружба…

– Конечно же, планета! – горячо возразила Ева-Лилит.

Кратов лишь уныло вздохнул.

– Да бросьте, – сказала «страшная девушка». – Этот чужик вряд ли заподозрит, что вы почти год водили его за нос.

– Во-первых, у тоссфенхов нет носа, – заметил Кратов. – Во-вторых, он не глупее нас с вами, а в некоторых отношениях и мудрее… во всяком случае, меня. А в-третьих, чем дольше я работаю в Галактическом Братстве, тем чаще задумываюсь о системе вселенских ценностей. Мне постоянно кажется, что мы платим слишком большую цену не за тот товар.

– Не забивайте себе голову пустяками, – пробасила Ева-Лилит. – Поделите Сирингу пополам. Отдайте одно полушарие тоссам, а другое оставьте себе!

– Такие эксперименты в Галактике уже проводились.

– И что же?

– Результаты… пока не обнадеживают. Можно поделить планету. Можно расселить на ней две расы так, чтобы они сосуществовали не пересекаясь. Или пересекаясь как можно реже и лишь в силу крайней необходимости. Но жить на планете будут не только ксенологи и не обязательно ксенологи, а обычные люди и обычные тоссы. Со всеми их недостатками. Со врожденной и пока еще не изжитой, увы, ксенофобией. А тут еще этот идиотский всплеск метарасизма на Земле-матушке… Зачем нам дополнительные сложности к уже известным и более или менее изученным? – Кратов горько усмехнулся. – И потом – Сиринга отныне одна из планет Федерации. Каково на ней будет тоссам? Как вообще можно жить на чужой земле, постоянно сознавая, что однажды тебя могут вежливо, со всевозможной учтивостью, с извинениями и реверансами, попросить освободить занимаемую площадь? Конечно, сейчас мы даже не можем вообразить причину, по которой это вдруг произойдет. Но кто знает, что ждет нас в темном будущем?

– Почему это будущее – темное?

– Темное – не значит «мрачное». Всего лишь сокрытое от наших взоров…

Длинные пальцы с обломанными ногтями легли на сжатый кратовский кулак.

– Этак вы с ума сойдете, – нежно проурчала Ева-Лилит.

– Просто я еще не отошел от игры. Честно говоря, внутри у меня все дрожит от напряжения. Так, что поверхность выпитого пива покрыта мелкой рябью.

– Вам нужна… нужен психоаналитик. Может быть, я справлюсь?

Кратов приподнял бровь.

– Все знают, что Галактический Консул любит самых красивых женщин, – продолжала девица. – Но также и самых необычных. А где в мире вы еще сыщете такую уродину, как я? Конечно, ни одна женщина не обязана быть уродиной. Чудеса косметической пластики, то-се… Но должна же я хоть чем-то выделяться из толпы?!

– Если выделяться – то зачем же именно этим?.. – начал было Кратов, и вдруг почувствовал, что у него положительно не осталось никаких сил на умные беседы. И что эта лохматая ведьма несомненно права.

Он уже собрался известить ее об этом, как вдруг дверь бара с треском распахнулась.

– Константин! – сказал выросший на пороге Моргенштерн. – Я пришел лишь за тем, чтобы с извинениями покинуть ваше общество. В конце концов, мой удел состоит не в том, чтобы пропускать сквозь себя пивные реки, а в кознях и хитросплетениях прекраснейшей игры во вселенной!

– К чему эти словесные орнаменты, – буркнул Кратов. – Вы что, где-то нашли себе достойного соперника?