После допроса радист Биганов был привлечен к работе на рации. 8 июня состоялся первый сеанс связи.

С целью оправдания долгого невыхода в эфир и выяснения возможностей проведения контрразведывательных мероприятий была передана следующая радиограмма:

«Доктору. 22 мая по дороге Холм — Подберезье остановил патруль. Наши документы вызвали подозрения. Произошла перестрелка. Скрываемся в лесу на севере Подберезья. Срочно сбросьте продукты и новые документы. Андрей».

Этой легендой объяснялась и невозможность выполнить задание. В полученной 15 июня ответной радиограмме центр дал указание Биганову:

«Андрею. Направляйтесь в район Порхов — Дно, установите, какая армия действует в этом районе. Сообщите, где будет ваше новое местонахождение, тогда вам поможем. Доктор».

После получения этой радиограммы было легендировано передвижение агентов в район Порхова и с санкции Генштаба передано несколько малозначительных сообщений о наличии и передвижении войск в этом районе. Одновременно была затребована помощь, на что противник ответил согласием и предложил агентам подобрать площадку для сброски груза или посадки самолета.

В связи с перспективой возможного захвата самолета противника возникла идея усилить заинтересованность немцев деятельностью агентов, которые якобы в лесу наткнулись на экипаж самолета, сбитого над расположением советских войск. В состав экипажа входили: обер-лейтенант Зигер — командир авиаэскадрильи дальней разведки 1-го воздушного флота, награжденный Железным и Крестами 1 и 2 степени, золотым Бокалом чести, золотым Рыцарским крестом, золотым и серебряным знаками; летчик-наблюдатель Магер и стрелок-радист Блюм, также имевшие по несколько наград. Осуществление легенды началось передачей 6 августа 1944 года следующей радиограммы:

«Доктору. В лесу, находящемся западнее деревни Заклинье, случайно натолкнулись на трех немецких летчиков со сбитого самолета. Летчики оборваны и сильно истощены. По-русски совсем не говорят. Оберлейтенант Зигер легко ранен в ногу. Ждем распоряжений. Андрей».

Германская сторона очень заинтересовалась этим сообщением, но отнеслась к нему с недоверием и потому приступила к серьезной проверке. Пользуясь тем, что для передачи радиограмм по радиостанции «Двина» использовались латинские буквы, центр начал посылать радиограммы на немецком языке, адресуя их лично Зигеру:

«Обер-лейтенанту Зигеру. Двое русских — наши агенты. Сообщите о себе данные, не имеющиеся в солдатской книжке или бортовом журнале. Пишите эти данные латинскими буквами, чтобы радист мог шифровать. Он имеет указание передавать текст нам. Доктор».

В ответ была отправлена радиограмма:

«Доктору. Рад вашему желанию помочь нам. Наведите справки по адресу (Stern-Platz, 12) Галлы Мюллер об обер-лейтенанте, сбитом 16 мая 1944 года в 8 часов 00 минут на Восточном фронте. Братьев моих зовут Гюнтер и Эгон, сестру — Лизелотта. Им семнадцать, пятнадцать и тринадцать лет. Сведения передаю через ваших агентов. Могу ли им довериться? Ганс Зигер».

12 августа 1944 года центр радировал:

«Гансу Зигеру. Нам нужны сведения о школьном периоде вашей жизни. Когда вы познакомились с Галлой Мюллер? Эти данные передайте на своем родном наречии. Доктор».

Эта радиограмма поставила контрразведчиков в тяжелое положение, так как Зигер к игре не привлекался, а переводчики не знали наречия той местности, где он родился.

Однако выход был скоро найден. Был устроен ужин, на который пригласили Зигера и членов экипажа самолета. За ужином был затронут вопрос о литературе, искусстве, национальных особенностях немецкого народа, наречиях и диалектах немецкого языка. Заинтересовавшись наречием, на котором говорил Зигер, попросили его написать автобиографию, чтобы увидеть отличие этого наречия от литературного немецкого языка. Зигер охотно согласился. Написанная им автобиография затем использовалась советскими контрразведчиками при составлении ответной радиограммы:

«Доктору. В 1932 году мой отец разбился насмерть в результате авиационной катастрофы на юге Германии. После этого наша семья перебралась в Киль, где я поступил в гимназию, которую и окончил с отличием. Со своей невестой я познакомился в 1938 году в Берлине на вечеринке у моего дяди. Перед тем как она покинула Берлин, мы с ней были помолвлены, в июне 1941 года хотел жениться. Благодарю вас за участие и помощь. Ганс Зигер, обер-лейтенант».

Предполагая, что противник и в дальнейшем будет задавать Зигеру каверзные вопросы, на которые может ответить только он сам, было решено привлечь его к участию в радиоигре. Пообещав сохранить обер-лейтенанту жизнь, смершевцы добились согласия.

Предположение о недоверии подтвердилось, 4 сентября 1944 года центр прислал радиограмму следующего содержания:

«Зигеру. Рад, что у вас все в порядке. Все держат большой палец и Папст тоже. Надеемся, что это имя вам знакомо. Горридо зашее ного слон. Доктор».

Зигер расшифровал этот текст следующим образом:

«Папст» — Папа Римский. В эскадрильи, где он последнее время служил, прозвищем Папст в шутку называли казначея эскадрильи. Фраза «держать большой палец» выражает положение успеха. Выражение «горридо зашее ного слон» на жаргоне асов люфтваффе означает восторженное приветствие».