Ценгр предложил подобрать место для сброса помощи с самолета, но в связи со стремительным отступлением германских армий в Восточной Пруссии ему было уже не до этого.

Начиная с 10 января 1945 года радиосвязь заметно ухудшилась, а затем прекратилась совсем…

25 сентября 1943 года в Сокольском районе Вологодской области с вражеского самолета были сброшены три агента. Приземлились неудачно: один из парашютистов сломал ногу, второй — руку, третий упал в небольшое болотце, откуда с трудом выполз. Средства противовоздушной обороны засекли и сам самолет, и выброску парашютистов. Облава в отмеченном районе сразу дала результаты — все трое были задержаны. На первом допросе они показали, что служили в Красной Армии, в разное время попали в плен, были завербованы и прошли курс обучения в одной из разведывательных школ. Агенты имели задание организовать наблюдение за воинскими перевозками по железным дорогам Вологда — Архангельск и Вологда — Ленинград. Для выполнения этого задания их снабдили портативной коротковолновой радиостанцией, тридцатью тысячами рублей и фиктивными документами.

Включив изьятую радиостанцию в игру, советская контрразведка передавала по ней дезинформацию военного характера, сообщая о прохождении различных грузов через Вологодский железнодорожный узел. Чтобы проверить, насколько германская разведка доверяет своему корреспонденту, 10 декабря 1943 года была передана радиограмма:

«Отцу. Сроки нашего пребывания кончились. Запасы истощились. Просим разрешения вернуться обратно. Бритый».

Противник, заинтересованный в получении сведений о военных перевозках, дал указание продолжать работы и обещал помощь. В его радиограмме отмечалось:

«Бритому. Оставайтесь на месте. Мы пришлем помощь. Сообщите, что прислать и куда сбросить. Место должно быть спокойное, с хорошо заметными ориентирами. Отец».

30 декабря на эту радиограмму ответили:

«Отцу. Место для сброски вещей — между деревнями Лоурино, Соколово и Носово, в двадцати километрах к западу от железнодорожной станции Стеб-лево. Ориентиры хорошие: вблизи деревень Лоурино и Соколово — две церкви, в деревне Соколово — две триангуляционные вышки. Место спокойное. Просим прислать питание для рации, так как оно на исходе, запасные бланки командировочных удостоверений и продовольственных аттестатов, деньги, зимнее обмундирование, продукты. Когда ждать? Бритый».

Выбранное место центр одобрил и дал указание ежедневно сообщать сведения о состоянии погоды. Получив последнюю радиограмму, смершевцы намеренно прекратили передачу сообщений «разведывательного» характера, стремясь продемонстрировать ухудшение положения.

27 марта 1944 года самолет сбросил на парашютах два баллона, в которых оказались хорошо упакованные батареи для рации, сорок тысяч рублей советских денег, фиктивные документы, обмундирование и продовольствие. После этого радиостанция возобновила передачу военной информации.

В июле 1944 года была отправлена короткая радиограмма, в которой сообщалось о вынужденном прекращении работы рации:

«Отцу. Условия стали очень тяжелыми, материально не обеспечены, много времени уходит на то, чтобы добыть пишу. Обмундирование износилось. Сами очень устали, думаем о возвращении. Пришлите документы и средства. Бритый».

Однако и на этот раз агентам не разрешили возвратиться. Они получили еще более короткую «депешу»:

«Бритому. Примерно 30 июля мы опять сможем прислать помощь в прежних размерах, укажите место сброски. Отец».

Как видно, «настойчивое желание» агентов вернуться укрепило уверенность фашистов в надежности группы «Бритого», и противник вторично оказал ей помощь деньгами, продуктами и обмундированием.

В октябре 1944 года группе последовало указание обратить особое внимание на движение воинских грузов через Архангельский порт. На это «группа Бритого» ответила в разное время двенадцатью радиограммами с военной информацией о перевозках по железной дороге Вологда — Архангельск.

Для дезинформации германского командования о воинских перевозках через Сызранский железнодорожный узел использовалась радиостанция, изъятая у германского агента Васильченко, служившего ранее в Красной Армии. Васильченко был тяжело ранен, попал в плен, где его и завербовала германская военная разведка, прошел специальную подготовку в Варшавской разведывательной школе. На советскую сторону был заброшен с заданием пробраться в город Сызрань, где он проживал до войны, и по фиктивным военным документам (инвалид) осесть там, выдавая себя за младшего офицера Красной Армии, освобожденного от военной службы по состоянию здоровья, а затем приступить к сбору разведданных. Его выдала родная сестра, обнаружив у брата-инвалида почти сто тысяч рублей, два пистолета и несколько паспортов на различные фамилии.

Германскую разведку интересовало прежде всего движение проходящих через Сызрань эшелонов с войсками, боевой техникой и другими воинскими грузами, состояние охраны железнодорожного моста через Волгу, местонахождение промышленных объектов оборонного значения, объем их работ и характер выпускаемой продукции.

Легендировав благополучное прибытие к месту назначения и удачную легализацию Васильченко в Сызрани, смершевцы по изъятой рации систематически «перегоняли» противнику дезу о воинских перевозках и изредка сообщали отрывочные дезинформационные сведения об оборонных предприятиях, расположенных в городе. Игра шла нормально, и, судя по радиограммам, Васильченко доверяли. Чтобы исключить всякие подозрения и укрепить доверие к агенту, разведцентр немцев не досаждали просьбами об оказании помощи, так как при отправке Васильченко получил достаточную сумму денег и несколько комплектов запасных батарей для рации. Только по окончании срока годности батарей был поставлен вопрос о их присылке, а также присылке новых фиктивных документов и денег. Это не вызвало у противника никаких подозрений, напротив, центр немедленно запросил явочный адрес и пообещал направить курьера со всем необходимым для радиста.