В связи с этим перед руководством Главного управления контрразведки «СМЕРШ» был поставлен вопрос об освобождении Нилова из-под стражи. Однако начальник Главка отклонил это предложение.

При повторном обращении согласие все же было получено:

«Хорошо, пусть будет по-вашему».

Получив, наконец, санкцию на освобождение Нилова из-под стражи, его поселили в городе по документам военнослужащего, полученным от германского разведцентра. Однако наружного наблюдения никто не снимал.

В августе 1943 года в очередной радиограмме было сообщено немцам о том, что Нилов близко познакомился с женщиной, работающей на сортировочной станции Москва-Киевская, от которой уже удалось получить некоторые изложенные в радиограмме сведения.

Данное сообщение было основано на реальном знакомстве Нилова с работницей железной дороги после его освобождения из-под стражи. С этим знакомством связано неординарное событие, заставившее смершевцев изрядно поволноваться.

В один из дней Нилов не явился в назначенное место для проведения очередного сеанса связи с радиоцентром. Не оказалось его и на квартире. Более того, выяснилось, что Нилов накануне дома не ночевал. Как и когда он покинул квартиру, не заметили и оперативники, в обязанности которых входила слежка за Ниловым. Из беседы со знакомой подопечного стало известно, что не пришел он и на обусловленную с ней встречу.

Не дали положительных результатов проверки по военным комендатурам, органам милиции, больницам и моргам. Среди задержанных и потерпевших от несчастных случаев Нилов не значился.

Начальник отдела, докладывавший руководителю Главка об исчезновении Нилова, возвратился в крайне подавленном состоянии. Тревога охватила всех работников отделения. Рабочий день начинался с вопроса начальника отдела: «Ну как, нашли?» — а у него — с телефонного звонка начальника Главного управления, разговор с которым еще больше взвинчивал нервы. После недели бесплодных поисков было решено объявить Нилова во всесоюзный розыск. В воскресный день у начальника отдела собрались все заинтересованные сотрудники для окончательного решения этого вопроса.

И «счастье», наконец, «улыбнулось». Оказалось, что Нилов, идя на вечернее свидание со своей знакомой, на одном из перекрестков был сбит автомашиной. А так как происшествие случилось во время пересменки дежурных по отделению милиции, то в журнал оно не было занесено.

Поскольку сам Нилов был в военной форме, то его сразу отправили в военный госпиталь. Однако никаких документов при нем не было, телефон работника контрразведки в его записной книжке был зашифрован, так что администрация госпиталя поставить в известность о случившемся никого не могла. Сам Нилов позвонить был не в состоянии. Излишне говорить, что оперативники-смершевцы, обнаружившие «беглеца» и обрадованные «находке», тут же из госпиталя немедленно сообщили начальнику отдела. Звонок оказался ко времени: во всесоюзный розыск Нилов объявлен не был. Травма оказалась несмертельной, и вскоре врачи позволили продолжить работу…

На сообщение о появившихся у Нилова возможностях для получения разведывательных сведений через свою новую знакомую противник реагировал незамедлительно.

24 августа 1943 года от него последовала радиограмма:

«Коту. Поддерживайте знакомство с девушкой, работающей на сортировочной станции. Сообщение было бы очень ценным, если бы пришло вовремя. Сатурн».

Проявленный германской разведкой интерес объясняется тем, что через сортировочную станцию Москва-Киевская осуществлялись военные перевозки в юго-западном направлении, где в то время развертывалось успешное наступление Красной Армии. На войска вермахта один за другим обрушивались сильные удары, и немцы отступали на всех направлениях.

Несколько позже, когда отступление от Курской дуги частей и подразделений германской армии невозможно было предотвратить, разведывательный центр радировал:

«Коту. Не падайте духом, не страшитесь мимолетных неудач. Наши операции идут по плану, если даже мы и отдаем территорию. Привет. Сатурн».

Полученное сообщение было использовано как предлог для того, чтобы продемонстрировать преданность Антонова и Нилова немцам. В ответ была послана радиограмма:

«Сатурну! Ваша последняя радиограмма нас обидела. Неужели вы думаете, что после пятнадцатимесячной работы с вами на нас могли повлиять теперешние успехи Красной Армии? Нам отступать поздно и некуда. Что бы не случилось, работать будем до конца. Кот».

В подтверждение своего заверения радист регулярно выходил в эфир, а германский разведцентр постоянно получал дезинформацию, в том числе целевую, которая обеспечивала успех осуществлявшихся советскими войсками на фронте широкомасштабных операций. Относительно некоторых из этих сообщений противник делал свои замечания:

«Ваши сведения хорошие, но в них недостает номеров воинских частей. Сатурн»;

«Старайтесь узнавать, с какой целью и в какие пункты следуют эшелоны с войсками. Сатурн»;

«Благодарим за сведения. С диспетчером встречайтесь чаще, чтобы данные не запаздывали. Сатурн».

До февраля 1944 года продолжался обмен радиограммами с радиоцентром. Затем «СМЕРШ» инсценировал ухудшение слышимости в связи с окончанием срока использования батарей и запросил от противника необходимую помощь. Зскоре из разведцентра «отбили» ответ:

«Коту. Помощь готовится. Сбросим с самолета. Подыщите подходящее место, но не ближе, чем в ста километрах от Москвы. Сатурн».