Радиоигра продолжалась до декабря 1944 года, систематически передавалась информация, а на последнем этапе легендировались трудности в связи с заменой в Красной Армии воинских документов. Противник продолжал доверять агентам, о чем свидетельствовали полученная в ноябре 1943 года радиограмма о вторичном награждении их медалями «За храбрость» и присылка в декабре 1944 года нового курьера с документами и деньгами.

Для получения более обширной и объективной информации о работе Московского железнодорожного узла, а также для страховки от возможного захвата спецгрупп «Сатурна» органами советской контрразведки гитлеровцы направляют в Москву еще трех агентов. Их задача — создание двух самостоятельных радиоточек.

Всех троих удалось обезвредить и перевербовать. Оба радиста оказались жителями столицы, попавшими в плен к немцам во время пребывания в действующей армии. А их напарник — житель Сталинграда, попавший в плен осенью 1942 года во время эвакуации.

Так возникли в Москве еще две радиоигры, условно закодированные как «Контролеры» и «Развод». Первая радиоигра велась от имени радиста Ускова и его напарника Лосева, а вторая — от радиста-одиночки Москвина.

В течение первых двух месяцев по радиостанции «Контролеры» передавалась дезинформация о движении грузов по железным дорогам северного направления — на Мурманск и Ленинград. 2 октября 1943 года было сообщено, что агенты нуждаются в дополнительных бланках документов. Так как с момента отправки группы прошло достаточно немного времени, сообщение-требование вызвало у разведывательного центра законное сомнение. Последовал запрос:

«Трио. Почему не пользуетесь бланками, взятыми с собой? Израсходовать все бланки вы не могли. Помните, что посылка курьера связана с риском для вас. Сатурн».

Такой вопрос не был неожиданностью для смер-шевцев, которые заранее составили ответ с учетом имевшихся у перевербованных агентов документов и чистых бланков.

«Срочная. Сатурну. Мы получили по шесть бланков отпускных и пять бланков командировочных удостоверений. По трем бланкам, заполненным при отъезде, мы прожили до 6 сентября, остальные заполнили сами, как нас учили, через пятнадцать дней. Срок последнего бланка, заполненного 11 октября, кончается 26 октября. Командировочный бланк остался один на двоих. Шесть бланков использовали для выходов на вокзалы, три испортили, других документов нет, сами достать не можем. Выручайте. Ждем. Привет? Трио».

Разведцентр радировал:

«Трио. Предлагаем два варианта: найдите подходящее место для приема багажа или пришлите напарника, которого перебросим к вам с пакетом. Срочно сообщите ваше мнение. Сатурн».

Со вторым вариантом согласиться было нельзя, поскольку напарник радиста Лосев не внушал доверия. Поэтому контрразведчики согласились принять помощь с самолета и указали место сброски в районе станции Александров Ярославской железной дороги. Воспользовавшись тем, что в этот период стояла нелетная погода и улучшения ее в ближайшее время не предвиделось, германскому разведцентру сообщили, что агент может ждать самолет не больше десяти дней, так как у него кончается срок действия документов и позднее указанного времени возвратиться в Москву он не сможет. Все эти радиограммы преследовали цель заставить противника направить на советскую сторону связника.

3 ноября 1943 года была получена радиограмма:

«Трио. Сегодня ночью в 7 час 30 минут ждите самолет. Сигналы должны быть заметными. Сатурн».

4 ноября, несмотря на облачную погоду, в условленном районе появился немецкий самолет, но из-за отсутствия сигнальных костров сбросить груз не смог.

В последующие дни погода, как и предполагалось, не улучшилась, и противнику сообщили, что радист возвращается в Москву, где будет ждать помощь по указанному адресу. Германский разведывательный центр продолжал настаивать на подборе места сброски где-нибудь в районе западнее Москвы в радиусе пятидесяти километров. Но ему ответили, что это невозможно, так как у агентов нет документов и они находятся на нелегальном положении, скрываясь у знакомых. В конце концов «Сатурн» вынужден был послать на явочный адрес двух связников, которые, передав груз, ушли обратно. Их не задержали, стремясь поддерживать у противника мнение о правдивости информации.

Поблагодарив разведцентр за помощь, агенты вновь приступили к «активной разведывательной работе», передавая рекомендованные Генштабом Красной Армии данные о работе Московского железнодорожного узла.

Так продолжалось до начала 1944 года, а затем снова запросили батареи к рации, деньги и документы.

19 января 1944 года была получена радиограмма:

«Трио. У нас есть надежный человек, который согласен привезти вам багаж и после короткого пребывания вернуться через линию фронта назад. Укажите адрес. Сатурн».

В Останкине для связника была оборудована явочная квартира, состоящая из двух комнат, кухни и темных сеней, занимавшая весь нижний этаж небольшого двухэтажного домика. В ней проживала только хозяйка. Днем она работала на ближайшем машиностроительном заводе, а вечером уходила к знакомым. Разведывательному центру заранее сообщили, что радист живет там нелегально.

Участвовавший в радиоигре Усков действительно был поселен на этой квартире и проинструктирован о поведении на случай прихода курьера, с тем чтобы обеспечить задержание и выяснение всех нужных вопросов. (В соседнем доме разместили наблюдателей и оперативную группу.)

Прошло шестнадцать дней, а на квартиру никто не явился. Радиосвязь ввиду резких изменений погоды стала нерегулярной, и поэтому было трудно выяснить, послан курьер или нет.

Наконец 26 февраля 1944 года контрольный пост советской радиоконтрразведывательной службы, наблюдавший за радиоцентром немецкой разведки, перехватил радиограмму, переданную вслепую в адрес Ускова. В ней указывалось, что высланы два курьера, которые прибудут на явочную квартиру 27 февраля.

В связи с получением такого сообщения ночью решено было усилить опергруппу контрразведки для контроля за обстановкой до пяти человек, а рано утром следующего дня организовать за квартирой внешнее наблюдение силами оперативной группы захвата.