«Старшему брату. Посоветовавшись, мы решили так: Козлов и шесть бойцов уходят в разведку южнее Могилева. Им будет придан Васильев с радиостанцией. Прошин и еще двенадцать человек, взяв материал для подрыва, пойдут на железную дорогу Брянск — Рославль — Кричев — Орша. Узлова с пятью бойцами отправим на разведку железнодорожного моста через реку Десну около Выгоничей. Ратова и четырех человек пошлем на железную дорогу Брянск — Льгов. С остальными людьми останусь на месте — для оборудования лагеря и окрестной разведки. Привет. Михаил».

В ответной радиограмме действия агентов одобрялись, за исключением одного пункта:

«Михаилу. На линии Брянск — Льгов пока нападений не предпринимайте. Старший брат».

В разное время противнику посылались сообщения о том, что отряд совершил восемь больших диверсий на железнодорожных магистралях Рославль — Кричев, Могилев — Жлобин и на объектах, имеющих военное значение. Кроме того, легендировалось создание трех надежных опорных баз. Легендам верили, неоднократно специальными радиограммами выносили благодарность отряду за успешную работу и многих диверсантов наградили медалями «За храбрость». О задании подорвать железнодорожный мост через Десну противнику было сообщено, что имеющимися силами отряд выполнить это не может, поскольку объект усиленно охраняется. Легендировать взрыв моста было нельзя, так как германское командование могло проверить выполнение задания с помощью воздушной разведки. А это грозило радиоигре провалом. Однако наши контрразведчики считали, что если противник настоятельно потребует взрыва моста, то можно будет попросить прислать еще людей для выполнения задания. Но пришло указание воздержаться от подобных планов и основное внимание уделить организации диверсий на железных дорогах.

И все же смершевцами прорабатывались варианты вызова нового пополнения. В частности, от имени командира отряда сообщили, что в результате боевых операций потеряно девятнадцать человек, в том числе, старший одной из групп. Было высказано предложение о необходимости развернуть антисоветскую пропаганду среди местных жителей для подготовки надежных опорных баз для последующей активизации работы отряда. А потому в радиограммах подчеркивалась необходимость иметь в отряде несколько надежных пропагандистов и соответствующую литературу.

Разведцентр противника радировал:

«Михаилу. Будьте 30 октября между 23 и 02 часами наготове. Прилетим с большим грузом. Очевидно, высадим также людей для ведения пропаганды. Сигналы будут те же, что и в начале сентября. Подтвердите немедленно вашу готовность. Старший брат».

В назначенное время противник десантировал двенадцать парашютистов во главе с неким Никулиным. Учитывая печальный опыт обезвреживания группы Павлова, на этот раз операцию по захвату диверсантов подготовили более тщательно и провели более осторожно. Группу встретили увешенные оружием люди, представившиеся бойцами отряда Михаила Хлудова. Совершив пятикилометровый марш-бросок, гости и хозяева оказались в расположении дислокации отряда, где их приветствовал сам командир.

Вновь прибывших сопроводили на кухню, там хорошо накормили и напоили, затем уложили отдыхать. Никто из прибывших не мог и предположить, что в чай была введена большая доза снотворного… Через пять часов парашютисты проснулись уже пленниками…

Группа имела при себе фиктивные документы военного образца, два миллиона рублей, ручной пулемет, двенадцать автоматов, взрывчатку, походную типографию, небольшой ротатор и большое количество антисоветской литературы.

Поскольку группу Никулина посылали на связь с «Десантом» без предупреждения Хлудова о том, что она будет действовать по поручению агитационных структур Главного управления имперской безопасности, советская контрразведка разработала легенду о якобы имевшем место вооруженном столкновении группы агитаторов с группой «Десант». А потому надо было дать знать противнику, что в ходе столкновения было выведено из строя несколько агентов-пропагандистов и тем подтолкнуть его к необходимости обеспечить новое пополнение.

Была передана радиограмма:

«Старшему брату. Сегодня утром на наши посты вышла группа военных. Не зная пароля, они вступили в перестрелку с нами. В результате пять человек погибли, двоих ранили и пятерых захватили. У нас убиты: Зеленин и Иванцов, ранены: Чехонин и Савин. Пленные утверждают, что ищут какой-то партизанский отряд. Послал их 12 декабря из Кракова Кузнецов. Командир группы Никулин. У них есть радиостанция, радист ранен. Срочно прошу, по возможности, прояснить ситуацию. Мы теперь все наготове. Если будет еще что-то подозрительное, перейдем в запасной лагерь. Привет. Михаил».

Ответ не замедлил прийти:

«Михаилу. Группа Никулина действительно из Кракова, как и вы. Проверьте их еще раз. Командир группы «Никулин» — Попов Александр. Численность группы двенадцать человек. Радиосвязь трофейной радиостанцией не устанавливайте, батареи можно использовать. Когда прийти с грузом? Отвечайте немедленно. Группу Никулина включите в ваш отряд как равноправных членов. Привет всем. Старший брат».

Спустя две недели советские контрразведчики, проводившие игру, стали муссировать в радиограммах наличие противоречий между руководителями групп. От имени Хлудова сообщили, в частности:

«Старшему брату. Прибывшие пропагандисты доверия не внушают, ведут пропаганду за Россию без немцев, что отрицательно влияет на сплоченность и боевой дух отряда. Дайте указание, как поступить. Михаил».

Тем самым преследовались все те же цели: вызвать на территорию Советского Союза особо доверенных агентов германской разведки или официальных сотрудников Главного управления имперской безопасности, способных уладить конфликт и возглавить руководство отрядом. В январе 1945 года была получена ответная радиограмма: