Сердце странно сжалось при мысли о Юле. Вспомнилось, как она смеялась над моими шутками в парке, как ее пальцы касались моей ладони, как пахли ее волосы — ванилью и чем-то неуловимо теплым. А теперь мне предстояло разыграть эту "случайную встречу", используя ее как прикрытие.

Я резко встряхнул головой, глядя на свое отражение. Нет, не прикрытие. Шанс. Шанс все исправить и наконец-то сказать ей правду. Или хотя бы часть правды.

Особняк Эмерштайна с его лабиринтом комнат идеально подходил для моих целей. Пока все будут заняты светскими беседами и любованием коллекцией, я смогу незаметно проследить за Николашей и его загадочной спутницей. Их связи с зарубежными "друзьями" слишком подозрительны, особенно после той странной энергетической подпитки, которую я наблюдал.

Я провел пальцем по лезвию ножа, перед тем как убрал в пространственный карман — холод металла успокаивал. Сегодня предстояло не просто собрать информацию, а пройти по тонкому льду между двумя мирами: светским вечером с его шампанским и улыбками — и теневым миром доспехов, порталов и древних артефактов.

Последний взгляд в зеркало: образ безупречен, маска готова. Осталось только дождаться, когда начнется этот странный бал-маскарад, где у каждого гостя — свои секреты, а за изысканными улыбками скрываются острые кинжалы.

Едва переступив порог особняка, я понял — тщательно продуманный план начал рушиться с первых же минут. Мраморный вестибюль, освещенный хрустальными люстрами, был переполнен гостями, чьи наряды сверкали дорогими тканями и драгоценностями. Воздух гудел от приглушенных разговоров, смешиваясь с нежными звуками струнного квартета где-то в глубине залов.

Я машинально потянулся к карману, проверяя миниатюрный сканер — прибор показывал странные энергетические всплески, расходящиеся по всему зданию. Где-то здесь должен был быть Николаша, но толпа мешала разглядеть кого-либо отчетливо.

Внезапно мой доспех напрягся, предупреждая об опасности.

Я резко шагнул в сторону, прижавшись к холодной мраморной колонне. Из-за её массивного ствола открылся вид на генерала Букреева, оживлённо беседующего с той самой женщиной. За их спинами, как тень, стоял Николаша — его поза выражала одновременно бдительность и подобострастие.

Поймав взглядом проходящего официанта, я взял с его подноса бокал с водой и тихо спросил:

— Вы не знаете, кто эта дама, разговаривающая с генералом?

Официант мельком взглянул в указанном направлении и так же тихо ответил:

— Княгиня Марфа Васильевна Дубова, — после чего поспешил удалиться.

"Как тесен мир", — пронеслось у меня в голове. Та самая княгиня, которая когда-то строила козни деду Семёна — Степану Фёдоровичу. Теперь стало ясно, почему ночью я не сразу узнал Николашу — он был её личным охранником. Все кусочки мозаики начали складываться в единую картину.

После десяти минут беседы генерал удалился, а княгиня в сопровождении Николаши направилась вглубь зала. Внезапно охранник наклонился к её уху, что-то прошептал, и Марфа Васильевна резко изменила направление, двинувшись к выходу из общего зала.

Я осторожно последовал за ними, стараясь не потерять цель из виду. Выйдя в полу мрачный коридор, я скользнул за тяжёлую портьеру и активировал режим хамелеона — теперь моя задача была наблюдать, оставаясь невидимым.

Мы прошли несколько запутанных коридоров, пока Николаша не остановился перед массивной дубовой дверью. Он открыл её, пропуская княгиню вперёд, а сам остался снаружи. Пользуясь моментом, я незаметно проскользнул внутрь.

В просторном кабинете, освещённом лишь настольной лампой с зелёным абажуром, за столом сидел пожилой британец. Всё в нём — от безупречно прямой осанки до тщательно выбритых щёк, от клетчатого твидового пиджака до холодного выражения лица — кричало о его происхождении. Это был чистокровный английский аристократ, причём явно не из тех, кто приехал с дружеским визитом.

Кабинет окутывала тяжёлая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Англичанин медленно поднялся из кресла, его трость с серебряным набалдашником глухо стукнула о паркет.

— Добрый вечер, Марфа Васильевна, — произнёс он с холодной учтивостью, делая едва заметный полупоклон. Его голос звучал как скрип стального пера по пергаменту — вежливо, но с опасной остротой.

Княгиня замерла, её пальцы непроизвольно сжали жемчужное ожерелье:

— С кем имею честь общаться? — спросила она, подчёркивая каждое слово.

Британец позволил себе лёгкую улыбку, от которой стало ещё холоднее:

— Для друзей — просто Джеймс. Враги... — он сделал театральную паузу, поправляя перчатку, — обычно не успевают меня запомнить.

Пламя камина отразилось в его стеклянных глазах, когда он продолжил:

— Я искал встречи с вами, княгиня. Пришло время забрать мой долг. Долг... жизни, если быть точным.

Марфа Васильевна резко вдохнула, её ноздри дрогнули:

— И что вы под этим подразумеваете?

Джеймс неспешно подошёл к окну, отодвигая тяжёлую портьеру. На улице падал снег, превращаясь в капли на тёплом стекле.