— Ой, полноте! — она рассмеялась. — Мне ведь тоже придётся делиться. Давайте сойдемся на пятнадцати.

— Договорились.

Княгиня встала, поправляя складки платья:

— Что ж, мне пора. Приятно было иметь дело. К какому числу оформим соглашение?

— До католического Рождества, — ответил он, гася сигарету. — Негоже грешить в праздники.

— До свидания.

Я замер, раздумывая, стоит ли следовать за княгиней, и пропустил возможность выйти вслед за ней.

Я затаил дыхание, прижавшись к стене. Джеймс оставался в кресле, его пальцы медленно выстукивали ритм по ручке трости. Внезапно в дверь постучали, и в кабинет вошёл генерал Букреев — его массивная фигура заполнила дверной проём, а ордена на мундире тускло блеснули в свете камина.

— Джим, ну как тебе наша княгиня? — Букреев хрипло рассмеялся, плюхаясь в кресло напротив. Его жирные пальцы тут же потянулись к хрустальному графину с коньяком.

Джеймс ухмыльнулся, поправляя галстук:

— О, это нечто особенное. Кажется, я влюбился.

— Ой, да брось, — генерал фыркнул, наливая себе полный стакан. — Тебе уже за шестьдесят, старина. Такую кобылицу не объездить.

— Ладно, шутки в сторону, — лицо Джеймса внезапно стало серьёзным. — У нас всё идёт по плану?

— Как по маслу, — Букреев отхлебнул коньяк, оставляя на усах жирный след. — Скоро улучшенная технология передачи энергии от одарённых к магическим накопителям будет в твоих руках. Только не забывай — на всё нужны деньги.

Джеймс прищурился:

— Знаешь, я столько лет тебя знаю, но так и не понял — куда ты их деваешь? За границей счетов нет — проверял. Живёшь как обычный чиновник. Неужели все уходят на опыты?

Генерал философски вздохнул, разглядывая свой стакан:

— Наука требует жертв... и финансирования. А мне достаются лишь крошки со стола.

— Понятно. А скажи, чем тебе этот Пётр так насолил? — Джеймс наклонился вперёд. — Неужели не мог справиться своими методами?

— Теоретически мог, — Букреев почесал щетинистый подбородок. — Но это... внутренние игры. И главное — никаких следов ко мне.

— Значит, след к Британской Империи — это нормально? — язвительно улыбнулся Джеймс.

— Ну, с его родителями же сработало, — генерал цинично усмехнулся, и в его маленьких глазках вспыхнуло что-то звериное.

— А.… так в Турции это были его родители, — Джеймс медленно кивнул. — Весь род под корень? Ну ты и злодей...

В этот момент мир вокруг меня будто окрасился в кроваво-красный. Пальцы сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони до крови. Передо мной сидели убийцы моих родителей — спокойные, самодовольные, попивающие коньяк в роскошном кабинете.

Каждая клетка моего тела рвалась вперёд — разорвать, растерзать, вгрызться в эти жирные глотки... Но я сжал до скрежета зубы. Нет. Не сейчас. Эти люди — лишь пешки. Где-то там, в тени, прячется настоящий кукловод. И ради него нужно терпеть.

Дальнейший разговор двух мерзавцев уже не представлял для меня интереса — бесконечные обсуждения сумм, сроков поставок оборудования, сухие деловые формулировки. Я с трудом дождался, когда они закончат и решат покинуть кабинет.

Мне не хотелось видеть никого — ни этих подлых заговорщиков, ни светских львиц, кружащих по бальному залу. Я выбрался из особняка, всё ещё оставаясь невидимым, и направился вглубь парка. Холодный декабрьский воздух обжигал лёгкие, но хотя бы здесь можно было свободно дышать.

Я шёл по заснеженным аллеям, когда внезапно услышал женский голос, спокойно ведущий телефонный разговор:

— Ещё не встретилась с ним... Вы точно уверены, что мне нужно продолжать? Да, знакомство прошло успешно, мы подружились... Но он не подпускает ближе. Мне не удалось установить полноценное наблюдение... Что значит "провалила миссию"? Первоначально стояла задача лишь познакомиться на вечеринке и установить контакт. Постоянная слежка не обозначалась как приоритет...

В этот момент из тени старого дуба вышла фигура. Лунный свет выхватил из темноты знакомые черты — Юлиана фон Эмерштайн.

"Вот это удачный вечер", — с горечью подумал я. Предательство на предательстве. Теперь стало ясно — наша встреча не была случайной. Эта очаровательная женщина с ангельским лицом оказалась ещё одним кинжалом, направленным мне в спину.

Я стоял, вцепившись пальцами в кору старого дуба, пока моё сознание перемалывало услышанное. Казалось, земля уходит из-под ног, а декабрьский холод проникает прямо в душу. Каждое слово Юлианы падало, как удар кинжала:

— "...он не подпускает ближе..."

— "...провалила миссию..."

Воздух стал густым, как смола. Я вдруг осознал, как глупо был счастлив эти несколько недель, как вспоминал нашу встречу, когда её смех звенел в моих ушах, когда я ловил её взгляд... Всё это время она фиксировала каждое моё слово, каждый жест, докладывая кому-то.

Горло сжало так, будто кто-то затянул удавку. Вспомнилось:

Как её пальцы "случайно" касались моей руки. Этот её особенный взгляд из-под ресниц...