Случайным встречам — тайный смысл;

Угрюмый дом многоэтажный

Мы превращаем в символ числ.

Из быстрых уличных мельканий

Лишь мы поэзию творим,

И с нами — каждый на экране,

И, на экране кто, — мы с ним!

Залив сияньем современность,

Ее впитали мы в себя,

Всю ложь, всю мишуру, всю бренность

Преобразили мы, любя,—

Мы — электрические светы

Над шумной уличной толпой,

Мы — современные поэты,

Векам зажженные Судьбой!

1913

Дрожащей проволоки альт

Звенит так нежно;

Заполнен сумрачный асфальт

Толпой мятежной.

Свистки авто и трамов звон

Поют так нежно;

Вечерний город полонен

Толпой мятежной.

Свет электрических шаров

Дрожит так нежно;

Ты слышишь ли немолчный зов

Толпы мятежной?

Вот девушки случайный взор

Блеснул так нежно;

О, кто его так быстро стер

Толпой мятежной?

Тень синеватая легла

Вокруг так нежно,

И проститутки без числа

В толпе мятежной.

25 мая 1914

Пропеллеры, треща, стрекочут:

То клекоты бензинных птиц

О будущем земли пророчат.

Но сколько нежных женских лиц!

Иглой заостренные шляпы,

Зелено-белые манто,—

И как-то милы даже всхрапы

На круг въезжающих авто.

В живой толпе кафешантанной

Я уловил случайно вновь

Давно знакомый взгляд… Как странно!

Твой взгляд, бессмертная любовь!

И, пестрой суеты свидетель,

Я веру в тайну берегу,

Не видя в сини «мертвых петель»,—

Воздушных вымыслов Пегу.

Май 1914

Москва

В угрюмом сумраке ночей безлунных

Люблю я зыбкость полусонных вод.

Приникнув к жесткости оград чугунных,

Люблю следить волны унылый ход.

Свет фонарей, раздробленный движеньем,

Дрожит в воде семьей недлинных змей,

А баржи спят над зыбким отраженьем

Глубоким сном измученных зверей.

Так близко Невский, — возгласы трамваев,

Гудки авто, гул тысяч голосов…

А серый снег, за теплый день растаяв,

Плывет, крутясь, вдоль темных берегов.

Так странно: там — кафе, улыбки, лица…

Здесь — тишь, вода и отраженный свет.

Все вобрала в водоворот столица,

На все вопросы принесла ответ.

И если жизнью, слишком многострунной,

Измучен ты, — приди ко мне, сюда,

Перешагни чрез парапет чугунный,

И даст тебе забвение вода.

1 ноября 1912

Петербург

Тоненькие свечечки,

Робкие, мерцают.

Голосочки детские

Басу отвечают.

Слышно над склоненною толпой:

«Со святыми упокой».

Хорошо под лентами,

Мирно под цветами!

Песни умиленные

Сложены не нами.

Обещает мир напев святой:

«Со святыми упокой».

Выйдешь в ночь холодную:

Светы и трамваи…

Сладостно задуматься

О блаженном рае.

Боже! — утомленных суетой

Со святыми упокой!

3 ноября 1912

Петербург

— Что же ты сделала, девочка милая,

С фарфоровой куклой своей?

— Когда было скучно, ее колотила я,

И вот — теперь трещина в ней.

— Глаза открывала и закрывала она,

Папа-мама могла говорить.

— А теперь совсем безмолвною стала она,

Не знаю, как с ней мне и быть.

— Чего же ты хочешь, девочка нежная?

Куклу целуешь зачем?

— Хочу, чтоб была она снова, как прежняя,

Такой, как прежде, совсем.

— Девочка милая, сама ты разбила ее.

Теперь куклы прежней — нет…

— Боже мой! Боже мой! так я любила ее!

Без нее не мил мне весь свет!