— Работать с теми, кто хочет тебя убить?

Когда я озвучил этот довод, Ринко посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Ничего не сказала, но поза, выражение лица и взгляд показывали все лучше любых слов. Мол, ну что за мальчишество! Да, Рома, да! Именно работать с теми, кто пытается тебя убить! Аматэрасу-о-миками! Да всё в мире так и делают, только ты почему-то гордо фыркаешь!

И вовсе не гордо! Я вообще предпочитаю любые договорённости, даже такие мутные, как у нас с Бреном, конфликтам. Последних в моей жизни и так хватает, чтобы ещё и новые плодить. Только что ещё было делать с неблинцами, которые решили превратить меня в свою послушную марионетку? Руки жать и обещать начать всё сначала?

— Давай так, — начала лиса тоном уставшего препода, уверенного в том, что все его студенты конченые тупицы. — Почему они вообще пошли на конфликт?

— Чтобы получить меня с потрохами!

Странный вопрос! И правда — для чего нужен Кочевник?

— Неверно! — отрезала Ринко. — Точнее, это следствие. А причина?..

Всегда терпеть не мог эту манеру — дострой фразу. Я откуда знаю, что она имеет в виду? В голову к ней залезу? Но если мыслить логически, то всё просто. У них заруба с джассанцами, нет своего Кочевника, каких-то внятных перспектив и надежды на будущее. Наш контракт работает по принципу «пятьдесят на пятьдесят», а они хотят большего.

В какой-то момент в одну светлую голову приходит мысль: чего это мы удовлетворяемся полумерами? Сделаем леновца своим и вдвое увеличим число спасённых неблинцев!

— Время поджимает? — озвучил я самую очевидную мысль.

— Ну, у всего вашего мира, насколько я поняла. Но тоже мимо, хотя и рядом. Ладно уж, не буду мучить! Причина очень простая — понимание своей уязвимости.

— Э-э-э?

— Любой, кто идёт на обострение конфликта, делает это от понимания своей уязвимости, — повторила она лекторским тоном. — Даже если не вполне это осознаёт. Когда у тебя всё хорошо, ты прикрыт по всем фронтам, тылам и флангам — ты пойдёшь на конфликт?

— Нет, — к чему она клонит, вообще?

— Вот именно! Потому что тебе это не нужно. А они решили действовать агрессивно — не видели другого выхода! — здесь лиса назидательно подняла указательный палец.

— Ситуация у них швах, я знаю…

— Дело не в этом! — в этот момент логика лисы совершила странный кувырок. — А в том, что ты их прогнал. Уязвимых, зависимых, наделавших кучу ошибок…

И тут до меня, наконец, дошло.

— Подставившихся! — выдохнул я.

— Именно! — на этот раз её указательный палец был чуть ли не к моему носу приставлен. — Тех, кого всё плохо, можно было взять за мягкое вымя и доить годами! Всего-то нужно грамотно разыграть парочку сцен, и ты бы получил опосредованное управление ресурсом. Которое со временем превратилось бы в полное. Запомни, Рома: отходов нет — есть кадры.

Вот она, конечно, циничная! Интересно, это видовая особенность или она просто долго живёт? У меня для такого пока жизненного опыта маловато, но со временем, полагаю, тоже накроет профессиональной деформацией.

К тому же она ещё и шпионка. По ходу моего рассказа, Ринко тоже о себе кое-что поведала. Чтобы, как она сказала, всё было честно. Сотрудник Тайной Канцелярии с лицензией свободного агента — ничего себе! По уровню, может, и не выше моего деда или Баруха Моисеевича, но уж точно — менее связанная нормами службы, правилами и отчётами. Высокопоставленный фрилансер, короче.

— Это ещё можно исправить? — спросил я.

Одна из самых сложных дисциплин в жизни — это умение признавать свои ошибки. Сколько бы ты ни имел за своей спиной опыта и успешных операций, а всё равно корчить из себя всеведущего не стоит. Во-первых, потому, что таких людей попросту не существует, и даже матёрые профессионалы могут ошибаться. Как говорится, своего мнения не меняют только дураки и покойники. А во-вторых… Впрочем, первой причины уже достаточно.

Так что нужно делать выводы, исправлять косяки и идти дальше. Лиса права. Я мог бы многое сказать в своё оправдание, но зачем? Слова произнесены, неблинцы отправлены далеко и надолго, конфликт уже состоялся. Кому есть дело до того в каком эмоциональном состоянии я принимал это решение? Важнее другое — можно ли ситуацию вывернуть себе на пользу.

— Это будет непросто, — чуть покачала головой Ринко. — Но реально. Я тебе помогу.

Другими словами, мы вплотную подошли к тому, что нужно этой умной и хитрой рыжей чертовке. От меня. Не по доброте же душевной она меня профильным специалистам не сдала. Своим коллегам, на минуточку.

— Почему?

Ринко долгое время смотрела на меня, не отвечая. Без выражения, по её лицу вообще ничего нельзя было прочесть. Профессиональный покерфейс, без всех этих ужимок кавайной девочки.

— Ты был со мной честен, — наконец, произнесла она. — Я спросила, ты ответил. Может что-то и не сообщил, но, скорее, по причине неважности этого для тебя, а не желая скрыть. Я это ценю.

— И?.. — подбодрил её я.

— И поэтому я скажу тебе, что хочу получить от нашего сотрудничества. А ты будешь хранить мои слова в секрете, как делал это со своими тайнами всё время. И открыть их сможешь, лишь когда я это позволю.

Думал я недолго. По правде сказать — вообще на это ни секунды не потратил. От таких союзников не отказываются.

— Согласен. Разумное требование. Думаю, не стоит напоминать, что я жду от тебя того же?

Лиса кивнула, а затем несколькими ёмкими фразами обрисовала картину нашего совместного будущего. Я захлопал глазами и под конец выдал только: