— Творец, по воле твоей, по слову пастырей твоих, ухожу я в объятия твои…

А потом вдруг его тело скрутило судорогой. Тряхнуло так, будто в рот оголённый электрический кабель вставили. Я даже отпустил его волосы и отступил — на всякий случай. Заметив, как точно так же поступил и Густав.

Падучая била джассанца — теперь я не сомневался в его принадлежности — всего десять секунд. По истечении которых он дёрнулся последний раз, и безжизненным кулём рухнул на пол.

— Ринко! — позвав лису, я и сам уже выпустил щупы, пуская их в тела пленника. — Помоги!

— Поздно, — девушка положила мне руку на плечо. — Я уже попыталась его удержать. Бесполезно. Его сердце остановилось. Словно бы по чьему-то приказу.

— То есть это были джассанцы? — спросила лиса уже в машине.

— Да, — ответил я коротко. Но та не отстала.

— Не неблинцы?

— Ага.

— Но ты считал, что это именно неблинцы?

Вопросы она задавала таким каверзным тоном, что даже не верилось, что рядом со мной сидит та самая особа, которая несколькими фразами застроила очень решительно настроенного майора из Охранки. Тогда она выглядела серьезным, даже опасным профессионалом. Сейчас кицунэ больше походила на шкодливую девчонку, желающую довести своего парня до скандала. И ведь довела, хотя парой мы определенно не были.

— Да, Ринко! — закономерно вспылил я. — Все так! Я думал, что воюю с неблинцами, но оказалось, что мой противник — джассанцы. Я ошибся! Сделал неверные выводы! Ты это хотела услышать?

— Угу, — с невинным видом кивнула паршивка. И тут же сменила тон на примирительный. — Ну не грузись так, Ром-ром! Со всяким бывает. Я вот тоже этого не поняла, хотя опыта в таких делах у меня побольше твоего. Меня, конечно, немного извиняет, что я в ваших иномирных делах ничего не понимаю. Но ты-то должен был догадаться!

Эм-м-м, нет. Это она меня не успокаивает, а продолжает подначивать — словно бы ковыряет свежую рану. С садистским каким-то удовольствием! Впрочем, по существу она была права. Я действительно облажался. Не учел третью силу, которая и столкнула нас с неблинцами, а ведь знал о ее существовании. Сразу сделал ошибочный вывод на основании далеко не полных данных.

А ведь Иган Брен говорил о джассанцах. О том, что они убили их Кочевника, оставив остальных выживать, как не представляющих ни опасности, ни интереса. И я мог — должен был! — учесть эту информацию. Еще на стадии конфликта с Иганом. Хотя бы задуматься о том, что неблинцу невыгодно так подставляться! Его вообще все должно было устраивать в нашем сотрудничестве. И устраивало.

Теперь же, когда участие Джассана стало известным, весь план противника читался, как раскрытая книга. Довольно простая, но вместе с тем — элегантная схема. Создать ссору между фракциями из разных городов всего лишь одной ментальной закладкой — Дерябин, понятное дело, человек Ремнева, а не Брена. Дождаться, пока я заглочу наживку и соответствующим образом на угрозу отреагирую, после чего садиться с тарелкой семечек наблюдать, как одни твои конкуренты уничтожают других.

И все это без всякой суеты и ненужного для себя риска. Не надо убивать Кочевника с дворянским статусом и неплохими связями в среде спецслужб, подставляться под последующее расследование и нарываться на возможную обратку. Леновцы и неблинцы сделают все сами, а к джассанцам никакие следы не приведут. Идеальный план.

Также не важно, кто победит в схватке — победитель в любом случае подставится так, что в дальнейшем никакой угрозы представлять не будет. Позже его можно будет зачистить, и тоже без всякого риска. Красавцы, что сказать.

— Никто не знал, что джассанцы — менталисты, — заступилась за меня Теллара. — Сведений о них крайне мало, это закрытый город, ни с кем толком не общался. Мы были убеждены, что там живут одни религиозные фанатики. А теперь выяснилось, что они еще и мозгопуты.

— Одно ведь не исключает другого, верно? — дернула плечом Ринко. — Более того, довольно логично предположить, что лидеры сектантов как-то управляют своей паствой. Обычное стадо верит в жизнь после смерти, свою богоизбранность и единственно верный путь, а церковные иерархи просто дергают их за ниточки, решая свои, не имеющие к религии вопросы. А когда оказываются под угрозой раскрытия, просто уничтожают своего агента, активировав ментальную закладку.

Так пленный маг-воздушник, кстати, и ушел. Начал читать молитву, которая являлась ключом-активатором, и остановил себе сердце. Просто, эффективно, безопасно. Смерть агента даже выглядела бы естественно. Ну, если, конечно, рядом не случилось лисы, способной увидеть настоящую причину летального исхода. Так-то это исчезающе малая вероятность…

— По существу для нас ничего не изменилось, — взял слово и Догуляй. — Есть вражеский Кочевник, который решил уничтожить нашего. Берем его, выходим на местную власть и выдаем заговор. Какая разница, джассанец он или неблинец?

Бывший профсоюзный босс сейчас вез нас к логову Ремнева, которое успела разведать кицунэ, а машина с наемниками ехала следом. Поэтому мы так спокойно и обсуждали произошедшее, ведь в салоне лимузина находились лишь те, кто знал всю правду.

— Так-то ты прав, — протянула лиса. — Меня тревожит лишь одно. Если мы до этого не знали, что против нас действовали джассанцы, а также, что они, как и неблинцы, являются менталистами, то чего еще мы не знаем? По сути, мы сейчас действуем вслепую, а я этого очень не люблю!