Таймер обратного отсчёта из приложения пропал, в админском разделе значился прогресс:

«1/666».

И это совершенно не радовало. Пашка звякнул Толику, но тот говорить толком не мог: они с Яной и Безумным Максом вернулись к Островской, и туда уже приехали предки покойного отчима.

— Тут сюр, я потом позвоню. Завтра вечером, после похорон уже. Не, Васина нет. Сегодня не было. Давай, реально неудобно. Охереть у меня неделя без родаков тут выходит. Потусил на всю жизнь…

Окончательно обозлённый, Пашка взялся смотреть на ютубчики видео по психологии, чтобы поднатореть в выведении безмозглых баб на самоосознание. Потом мелькнула мысль, что психологию можно прокачать себе игрухой, и Пашка даже всерьёз возликовал (добавив к улову из драконов и медведей льва тщеславия), но тут совершенно внезапно позвонила Другая мама.

— Сын, надо нам срочно встретиться. Если ты домой не собираешься, давай я подъеду, — объявила она. — Ты где?

— Что такое?! — испугался Пашка.

— Мне надо с тобой увидеться. Ты у Толи? Я зайду?

— Нет, мы… не дома. Да что такое? Зачем? — допытывался Пашка.

— Ты просто скажи, куда приехать, и я подскочу, куда тебе удобно. Я ненадолго. Всё в порядке, просто нужно повидаться.

— А по телефону нельзя? — растерялся Пашка окончательно. — Хочешь, по видеосвязи наберу?

— Нет, мне нужно тебя увидеть на пять минут.

Она вела себя максимально странно. И очень-очень настойчиво. В конце концов, Пашка сказал, что может пересечься около «Пятёрки» недалеко от дома.

Требовалось людное место, с хорошим обзором издалека. Кинутая Лиля вполне могла бы слышать этот разговор и увязаться за Другой мамой.

Весь полный непонятками и нехорошими предчувствиями, Пашка поехал к «Пятёрке», и потом вынудил маму ждать минут с двадцать, вглядываясь во всё кругом в поисках броского лыжного комбинезона.

Но, кажется, Лили рядом не было.

И он всё-таки к матери подошёл.

— Что стряслось?!

Другая мама выглядела растерянной.

— Ты… дома не ночевал, я волновалась, — как-то неуверенно проговорила она и моргнула. — Вот, смотри, какого тебе купила, — добавила она и показала прорезиненную башку скелета с цепочкой и кольцом вроде брелка.

— Не понял, — чуть рот не разинул Пашка.

— Просто подарок. — Другая мама шагнула сыну за спину и прикрепила висюльку к его рюкзаку. — Захотелось тебе отдать.

— Ты… не понял, — повторил Пашка.

— Почему-то… почему-то очень мне понадобилось тебя увидеть, — пробормотала Другая мама. — Извини. Что-то в голове засело. Наверное, волнуюсь из-за Андрея, как он пропал. Шла домой с работы и вдруг стукнуло, что надо тебя увидеть обязательно. У тебя всё в порядке? Домой не пойдёшь?

— Сегодня не пойду, — выдавил Пашка. И вдруг задрожавшими руками разблокировал телефон и схватил Другую маму камерой, забывая вдыхать.

Но всё было в порядке. «Елена Аркадиевна Соколова» не отображалась как пользователь «Дополненной реальности».

— Ну… я побегу… ещё ужин готовить… завтра на работу рано. И что это на меня нашло, в самом-то деле? Извини, Паш. Нервы, наверное…

И она непривычно обняла его и пошла в сторону дома. А Пашка ещё с пять минут стоял столбом.

Это что такое было?!

На телефоне осталось зайденым меню матери. По дороге обратно в пустую квартиру Женьки он прокрутил в наушниках весь её сегодняшний день: утром мать проснулась, накормила завтраком Юлю, пожелала ей удачи с вузами и поехала на рынок. Торговала колготками, как обычно — это он досмотрел на быстрой перемотке уже в квартире. Потом пошла домой. Висюльку с головой скелета продал матери за сто рублей какой-то шкет лет десяти, который подошёл к ней сам у подъезда. Сказал, что копит на велик. На хера мать её купила, было непонятно. Но она тут же, поставив пакеты с едой, которую купила у товарок, взялась звонить Пашке. Потом закинула пакеты домой и пошла к «Пятёрочке».

Пашка сбил менюху и опять добавил мать во «В работе» через админский раздел. Домотал до шкета и переключился на него — Емельянова Никиту Александровича, одиннадцати лет.

Залез в память.

И обалдел.

Никита Александрович перед тем топал в магаз, но вдруг резко затормозил и какое-то время стоял, в него даже чуть самокатчик не впердячился. А потом подошёл к Никите Александровичу Васин собственной персоной, дал в руки этот вот резиновый череп и начал что-то строчить у себя в телефоне. Дальше Никита Александрович уверенно двинул к Пашкиному подъезду и сидел там на лавке часа полтора, пока Другая мама не нарисовалась на горизонте.