Я же тем временем, пошёл переодеться и предупредить Паулу, что у нас гости из Неаполя. Девушка забеспокоилась, но я её заверил, что не отдам её обратно Ферранте, поскольку он проморгал такое сокровище, как она и больше её не получит. За этот комплимент я был удостоен поцелуем в нос, хотя изначально метили точно ниже, хорошо ещё, что я увернулся.

Вечером, когда вернулся Родриго, я его обрадовал присутствием гостей из Неаполя у него дома, тихо при этом сказав.

— Помня нас договор, молчи о квасцах, — предупредил я его, — узнаем сначала, что им нужно, но я, кажется, догадываюсь, что привело их в Рим.

— Я их уже видел раньше у дяди, Иньиго, — ответил Родриго, — они приезжали просить подтвердить инвеституру Фердинанда I Неаполитанского на троне Неаполя.

— Он им отказал? — сверился я с данными по истории в нейроинтерфейсе.

— Да, дядя хотел сделать королём моего брата, но не вышло, — вздохнул Родриго.

— То есть у нас на руках есть все карты, чтобы вытащить из Ферранте всё, что нам нужно? — радостно потёр я руки друг о дружку.

— Ты меня пугаешь Иньиго, — хмыкнул Борджиа, — но ты прав, ради того, чтобы папа провозгласил его королём, незаконный сын Альфонсо V отдаст многое.

— Тогда пойдём, послушаем, что они нам предложат, — улыбнулся я, а Родриго покачал головой.

— Иньиго спрячь улыбку, а то они всё поймут и пойдут договариваться не с нами, — попросил он.

— Ну попробовать они, конечно, могут, — я пожал плечами, — но вряд ли у них это получится.

— Они-то пока об этом не знают, — разумно заметил он, — пусть это так и останется.

— Истину говоришь, мой мудрый друг, — вздохнул я и мы, посмеиваясь друг на другом пошли вниз, где был накрыт шикарный стол, стояли десятки бутылок дорогого старинного вина, и все ждали только нас.

— Я вижу вы уже познакомились, — обратился я к трём дворянам, которые сидели за столом и общались с Джованни Медичи.

— О, это большая честь для нас познакомиться лично с одним из представителей семьи Медичи, — один из гостей поклонился ему и мне, — сеньор Джованни оказывается прекрасно говорит на кастильском и латыни.

— Тогда позвольте мне представить вам ещё и хозяина этого прекрасного дома, кардинала Родриго Борджиа, — представил я Родриго, и он с улыбкой кивнул, отвечая на поклоны дворян.

— В свою очередь позвольте мне представить синьора Иньиго де Мендоса, графа Аликанте, синьору Франческо дель Бальцо, герцогу Андрийского и также представить личного юрисконсульта Его высочества Антонио д’Алессандро, синьору Иньиго де Мендоса, графу Аликанте, — представил нас и нам других гостей Сергио, полностью соблюдая этикет.

— Герцог? — удивился я, — насколько я помню герцогами при Альфонсо V были только наследники престола.

— Когда к власти пришёл, Его высочество Фердинанд, — улыбнулся мне Франческо дель Бальцо, — он удостоил герцогскими титулами своих ближайших сторонников.

Услышав эти новости, я посмотрел на графа Латаса, но тот даже не моргнул.

— «Бедный маркиз, умер практически не за что, — вздохнул я про себя, вспомнив дядю Вилены».

— Поздравляю ваша светлость, это отличная награда за верность, — склонил я голову, а он мне улыбнулся.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — ответил он.

— Что привело столь доблестных дворян в Вечный город? — поинтересовался у них Родриго Борджиа.

— Его высочество Фердинанд I хотел бы получить у нового папы инвеституру на правление в Неаполитанском королевстве, как единственного прямого преемника короля Альфонсо V, — ответил мне юрист, — и мы с его светлостью имеем все полномочия вести эти переговоры.

— Я очень хорошо отношусь к Его высочеству Фердинанду, поскольку лично с ним знаком, — осторожно ответил я, — но зная, что ему отказал прошлый папа, вы понимаете, что это будут весьма трудные переговоры?

— Это было ещё одной причиной, почему мы решили сначала поговорить с вами, — ответил мне герцог, — папа не будет ставить на должность префекта Рима человека, которому бы полностью не доверял, а с учётом того, что вы с графом Латаса друзья, мы и решили сначала попытать удачи, поговорив с вами.

— Сеньор Иньиго показал себя при подготовке к выборам нового папы, только с лучшей стороны, — заметил Родриго, — так что не удивительно, что милость Святого Престола к нему чуть выше, чем к остальным уважаемым людям.