— Потому войска у границ кланов…

— Состоят из чиновников, — кивнул микадо. — Когда урусы сметут безумцев в океан — а они это сделают — земли эти станут провинцией. Сами и добровольно, сын мой. Одно дурно — слишком рано. Ещё год не помешал бы…

— Так может, микадо, направить им подмогу?

— И получить войну с урусами? Они огромны, неповоротливы… как кума. Сидят, едят мёд, только дёргая ногой, когда их отвлекают. Но что будет, если куму разозлить?

— Мы… не выстоим?

— Выстоим, с благословения Аматерасу. Но… зачем, сын мой? Какой смысл Сынам Солнца в бессмысленной бойне, которая не даст ничего, кроме опустошения?

— Моего скудного разума не хватает, микадо, чтобы понять: нам надлежит ждать? Помочь безумцам? Помочь урусам, атаковать кланы?

— Смотри и учись, сын мой, — сделал микадо жест в сторону еле тлеющего очага в центре комнаты.

Который буквально взорвался языками пламени… которые сплелись в сферу, стали менять свет… И вот, через несколько секунд, перед фигурами был огромный информационный голографический шар, со схемами, диаграммами, цепочками цифр и иероглифов. А микадо наставлял сына, озвучивая и поясняя появляющиеся в шаре голограммы данные.

Решение я принял, а вот осуществление в любом случае шло через кабинет ротмистра. Причём, я отдавал себе отчёт, что, возможно, генералы провтыкали вообще всё. И на данный момент потирают нахлобученное вместо того, чтобы воспользоваться последствиями бомбардировки. Но не попробуешь — не узнаешь, резонно решил я, направляясь к ротмистру.

Последний сидел с философским выражением на щекастой физиономии, даже усы его были дихотомическими — один гордо грозил небесам, второй уныло свисал вдоль рта. Впрочем, при моём появлении как сам ротмистр, так и его усы вышли из состояния философских категорий, став очень конкретными. А сам ротмистр с некоторой опаской на меня зыркнул — что замечательно, мой план работал.

— С чем пожаловал, Мехов? — уточнил он.

— Задание хочу. На Сахалине, — буквально светился я широкой улыбкой.

— Так ты только…

— Вчера, ротмистр. Ну ладно, поищу кого бы… — с этими словами я развернулся.

— СТОЯТЬ! — не подвёл мои ожидания Бабушкин, рявкнув в спину. — И за что ты такой, на мою голову?

— Поскольку ваше звание…

— Мехов, умоляю — помолчи, — так жалобно выдал ротмистр, что его даже стало немного жалко. — Дай подумать минуту.

— Подумайте, — проявил великодушие я.

— Так, сейчас линейные части занимают широкий фронт вдоль побережья. Для Ополчения задачи появятся после укрепления линии обороны… Но если ты так рвёшься в бой…

— Могу с сослуживцами пообщаться…

— … РВЁШЬСЯ В БОЙ, — выпучил глаза Бабушкин, — сопроводи караван с техникой и снабжением до передовой.

— И всё?

— Ну можешь там помочь, на своё усмотрение. Задач для ополчения пока нет.

— За боевое задание эта «помощь» зачтётся? — уточнил я.

— Зачтётся, — вздохнул Ротмистр.

— Отличненько! Будем готовы через полчаса!

На этом я трусцой направился к хоругви, обрадовал их заданием. Ну а что физиономии были кислыми и печальными — так аристократы же. Привыкли держать лицо.

И уже через сорок минут занимали место на палубе транспортно-десантного судна, забитого блоками бронированного пластобетона, строительной техникой… В общем, похоже, «закрепиться на побережье» командование решило «с размахом».

До острова добрались без приключений, и тут же началась выгрузка. По моему запросу нам выдали несколько багги — расходных машин, без бронирования, просто движок в окружении металлических труб. И мы выдвинулись вдоль вполне основательной траншеи, где располагалась полурота линейной пехоты. Но меня интересовали следы боя… которых не было. Земля перед траншеями была перекопана бомбардировками более чем на километр, хотя…

Ну впрочем справиться с подобным не проблема, не стал я снижать скорость, а за мной — и хоругвь. По-моему они вообще ничего не заметили, а о безопасности я позаботился, направляясь к слабо заметному бункеру из тех же бетонопластовых бронеплит. Нас поджидал капитан и несколько лейтенантов, причём капитан при остановке практически прокричал:

— Вы вообще — в курсе, что ехали по минному полю?!

— Да, — ответил я, подведя багги практически к капитану и вставая на ноги. — Хорунжий Мехов, моя хоругвь, Дворянское Ополчение.

— Капитан Жилин, — коротко кивнул капитан. — И вас мины не смутили?

— Нет.

Правда, хоругвь, как оказалось, судя по негромким оханьям и переговорам, мины немножечко смутили. Впрочем, жест рукой за спиной, сулящий много весёлого, разброд и шатание прекратил. Да и при определённом воображении можно было этот жест принять как заверение «всё под контролем». Ну, пусть принимают, как хотят, главное что замолчали.

— А может, раз вы такие лихие, задержитесь до вечера? — усмехнулся он.