Тем не менее конференции проводились не зря. На высоком уровне был поднят вопрос, должна ли детская еда нравиться или должна быть только полезной. Но для большинства детей, родившихся до 1912 года, она не являлась ни той, ни другой. Один журналист из газеты Evening News на конференции в 1912 году был «ошеломлен» таким серьезным обсуждением питания школьников. В годы его учебы обычно велели «есть все, что дают и быть благодарным за это» {164} .

Первый, условно называемый «семейной едой», – это когда после фазы питания молоком ребенок переходит на обычную взрослую еду: все в доме, взрослые и дети, берут то, что можно взять из общего котла. Развивается привычка быстро поглощать пищу и использовать любую удобную возможность, чтобы что-нибудь съесть. Семейная еда – это то, как дети традиционно ели и до сих пор едят в большинстве культур по всему миру. Вторая точка зрения, которую можно назвать «дошкольной едой», основывается на том, что еда для детей должна отличаться от еды, которую потребляют взрослые, но также и взрослые должны внимательно выбирать продукты, которые считают полезными, а не потакать вкусам детей. Это приучает вас к мысли о том, будто запихивать себе в рот то, что не нравится, является формой хорошего поведения. Третий подход к питанию, который я называю «детской едой», основан на идее о том, что детей нужно кормить только тем, что им нравится, при этом не важно, насколько такая еда сладкая или искусственная. Это учит человека потакать своим капризам, не обращать внимания на качество еды. Допускать, что на завтрак, на обед и на ужин нормально съедать измельченную в крошки еду и разные продукты, прошедшие технологическую обработку для увеличения срока годности.

Идеальная формула питания для детей должна объединять в себе элементы всех трех подходов. Лучшая еда для детей должна быть такой же желанной, как «детская» еда, и такой же полезной, как «дошкольная». Вдобавок детское питание не должно сильно отличаться от того, что едят взрослые, точно так, как и «семейная еда». Многое указывает на то, что дети хорошо питаются, когда их диета так же разнообразна, как и питание взрослых. Однако это работает только в том случае, если семейная еда сама по себе состоит из разнообразных продуктов: если ваши родители питаются одним фастфудом, то ребенку лучше все-таки придерживаться дошкольного питания.

Исходя из предположения, что детское меню должно состоять из питательных продуктов, нужно поощрять малышей к знакомству с новыми вкусами.

Почти у всех народов на протяжении всей истории детская еда по окончании этапа грудного вскармливания не выделялась в особую категорию. Если вы заглянете в древние руководства по уходу за детьми XVII и XVIII столетий, то обнаружите, что тогда больше беспокоились о том, что должна есть мать для того, чтобы у нее вырабатывалось полезное грудное молоко, а не о какой-то особой еде для младенцев. В 1662 году травник Николас Калпепер написал о том, «как давать молоко, приятное на вкус и цвет, без остроты или “нездорового привкуса”» {165} . Кормилица, с точки зрения Калпепера, должна есть в большом количестве зеленый салат и редис, средние порции вина и воздержаться от употребления жареного лука, острого мяса в специях и гнева, иначе ребенок может заболеть. Но Калпепер ни слова не написал о том, чем следует кормить ребенка, когда он перейдет с молока на твердую пищу.

Тогда длительное кормление грудью считалось нормой. Не считая нескольких крахмалистых блюд – каш, хлеба, смоченного в молоке, и переваренного риса в супе, – молоко было единственно верным ответом на вопрос о том, чем надо кормить детей. Костный анализ некоторых детей семейства Медичи, захороненных в базилике Сан-Лоренцо во Флоренции, подтвердил, что их кормили молоком на протяжении двух лет. К этому возрасту дети были готовы питаться тем, что ели остальные члены семьи, за некоторыми исключениями.

Из истории известно, что большая часть правил, которые касались детской еды, были запрещающими.

Никакого мяса до появления второго зубного ряда, что происходит обычно в шесть или семь лет, – правило соблюдалось в некоторых частях Британии XVIII века. Среди народа майя в Гватемале существовало поверье, что вся животная еда – яйца, молоко или мясо – оказывает плохое влияние на детей дошкольного возраста. Из-за этого заблуждения дети получали недостаточно белка и плохо росли. Табу на мясо было более специфичным в племени чагга [15] в Танзании. Детям не разрешали есть язык животного, иначе они станут сварливыми, или голову, иначе они станут упрямыми {166} .

И все же, не считая подобных запретов, пищу для детей обычно не выделяли в какую-то особую категорию. Как только детей отнимали от груди, они начинали есть ту же еду, что и взрослые, но в меньших количествах и худшего качества. Пищу для детей можно описать одним словом «объедки». В иерархии работающих членов семьи дети находились на более низком уровне при распределении нутриентов [16] (в частности, белка), чем глава семейства, хотя они могли находиться выше матери, в зависимости от ее готовности жертвовать собой. И этот подход был жизненно оправдан, ведь если мужчина не сможет выполнять тяжелую физическую работу, добывая пищу, то вся семья останется голодной.

Можно многое сказать о распределении власти в семье, опираясь на то, кому в ней достаются самые лакомые кусочки: родителям или детям. В современных семьях дошколят могут баловать особыми блюдами из черники, выращенной без вреда для окружающей среды, и нежным куриным филе. В то время как утомленным родителям, спустя несколько часов, приходится перекусывать тостом, покрытым какой-нибудь начинкой. Раньше, наоборот, именно дети довольствовались тем, что оставалось после того, как поели родители. В своих мемуарах о детстве в рабстве на плантации штата Вирджиния Букер Т. Вашингтон рассказал о том, что в его семье детские приемы пищи были случайными. «Иногда ломоть хлеба, иногда кусочек мяса, чашка молока или несколько картофелин. Бывало, что часть нашей семьи ела прямо из котла или горшка, а другая часть – из оловянных тарелок, лежащих на коленях, часто пользуясь одними только руками» {167} .