Эта способность полуфабрикатов проникать в самые драгоценные воспоминания – о семье, о счастье, о детстве – должна сильно волновать каждого, кто всерьез задумывается о здоровом питании для себя и близких. Начиная с детства и, возможно, до него, если наши мамы плохо питались в течение беременности, на нас лежит печать воспоминаний о вредной еде, по аналогии с алжирцами, запрограммированными на воспоминания о мятном чае.

Даже когда полуфабрикаты уже не кажутся вкусными, мы все еще возвращаемся к ним, как домой, или как мышь нажимает на рычаг, чтобы получить больше корма, потому что мы помним ощущение удовольствия от реакции на выброс допамина.

Марк Биттман, который пишет о еде в New York Times, спросил, почему нам так сложно перестать есть пищу вроде хот-догов, «ведь ни для кого не секрет, что она не только плохо влияет на нас в будущем, но также вызывает тошноту сразу после употребления, она даже не является вкусной» {150} ? Размышляя над этим, Биттман ответил, что для него хот-доги, особенно в кафе Nathan’s на Кони Айленд, тесно связаны с воспоминаниями, которые не могут восполнить другие продукты, сознательно выбранные во взрослом возрасте. Хот-доги для него означали детство, интерес ко всему и время, проведенное с сестрой на ярмарке в жаркий летний день.

Если Биттман хотел перестать их есть, было недостаточно рационально понять, что они вредные, или что мясо для изготовления сосисок пошло с наименее полезных частей несчастных животных. Пришлось как-то обрубать эмоциональную связь.

Память всегда была важным элементом в нашем обучении тому, как мы едим. Однако никогда прежде большинство людей не было настолько одержимо сильными пищевыми образами от серии картонных коробок и упаковок из магазина. Когда мы слышим, что кто-то прекратил есть наш любимый сорт чипсов или мороженого, то ощущаем некоторую враждебность.

Существует такой феномен, который называется «продолжительное потребление молока» в два года. Мамы приходят в клиники, специализирующиеся на кормлении, с жалобами, что их ребенок ничего не ест, только выпивает литр или больше цельного коровьего молока в день. Это частный пример более общего явления. Вкус сладкого молока, возможно, самое глубокое воспоминание из всех воспоминаний о еде.

Грудное молоко – это первое, что пьет ребенок, оно служит символом веры для многих родителей, которые считают молочные продукты отличной едой и для подросших детей (хотя человек с непереносимостью лактозы не согласится с этим). Некоторые магазины с кофе предлагают молочные «бэйбичино»: капучино без кофе для детей. Лучше если ребенок выпьет настоящее молоко, с кальцием, витаминами и белками, чем испортит зубы сладкими газированными напитками. Но оказывается, что наша крепкая уверенность в пользе молока не так уж и безвредна. Родителям часто не приходит в голову, что молочная диета может приносить не только пользу. При всех бесконечных достоинствах молока оно может вызвать анемию (кальций коровьего молока блокирует всасывание железа) и запоры или ожирение из-за избытка калорий. Из-за запоров и сильной сытности молока теряется аппетит к полезной пище. В результате детям не удается попробовать новые продукты, и вскоре сладкий, однообразный вкус молока становится практически всем, что им надо и что они знают.

Эта проблема не нова. В начале двадцатого века врачи жаловались, что детям давали столько молока, что оно заставляло их «икать» и набирать вес. Врач Томас Даттон пожаловался, что такие дети были как пьяницы, чья «жажда молока никогда не заканчивалась» {151} . Разница в том, что в то время молоко было дорогим, и проблема продолжительного молочного питания была ограничена достатком. Теперь же индустриальная агрикультура сделала молоко таким дешевым, что почти каждый может позволить себе быть «молочным пьяницей». Детей, которым не дают пить много молока, могут сразу же перевести на промышленные йогурты с сахаром, что также вызывает сильные воспоминания о сладком молочном вкусе.

Согласно статистике потребления мороженого в мире (по состоянию на 2013 год в мире было съедено более 14 миллиардов литров мороженого, и этот объем постоянно увеличивается) {152} , огромное количество как взрослых, так и детей вовлечены в почти постоянное употребление сладких молочных продуктов.

Добавление сиропа с каким-нибудь вкусом приближает его к молоку, которое мы помним с раннего детства.

Рисовый пудинг – еда из детства, вызывающая неприязнь у одних и предвкушение удовольствия у других. Это сладкое молочное блюдо, замаскированное под десерт, может быть и поощрением, и наказанием. По мнению моего мужа, одним из преимуществ быть взрослым является то, что тебя не заставляют есть рисовую или овсяную кашу. Когда я прошу его объяснить, в чем тут дело, то всплывает слово «липкая». Если я говорю, что точно такая же текстура у ризотто, которое он любит, он отвечает, что никто не мог заставить его съесть рисовый пудинг на обед в школе. И не важно, был ли он приготовлен в духовом шкафу до образования пленочки, которая напоминала шелуху мускатного ореха, или сварен с добавлением стручка ванили и лимонной цедры (мой любимый способ приготовления). Вид и запах этого блюда заставляет моего мужа бежать как можно дальше. Когда я и дети едим наивкуснейший рисовый пудинг со взбитыми сливками и тростниковым сахаром, супруг просто встает и уходит.