— Копуша, — по-доброму говорит он, наклонялся ко мне. Я показываю ему язык и продолжаю надевать второй ботинок. Он смеется и заводит непринужденный разговор с моим отцом о работе. К тому моменту, когда я одолеваю обувь и надеваю куртку с шапкой, возвращается Юля, держа в руках коробку с новогодними игрушками и пластиковый контейнер с чизкейком. Я спешу забрать вещи, но Марк меня опережает. — Я донесу.

Окончательно попрощавшись, мы в вдвоем выходим на улицу. Зимний холодный воздух сразу ударяет в нос. Я делаю глубокий вдох, позволяя свежему воздуху проникнуть в мои легкие, и тихо выдыхаю. Все же зимой дышится легко и просто.

— Пойдем? — Марк мягко смотрит на меня.

— Пойдем, — я киваю, не спрашивая куда. Сейчас я готова идти, куда угодно и сколько угодно. Хоть на улице и прохладно, но мороз еще не сильный, и я с удовольствием бы прогулялась. Однако, прогулка оказалось короткой. Парень открывает для меня дверцу машины, приглашая внутрь.

— А что в коробке? — спрашивает Марк, садясь в салон автомобиля.

— Стеклянные новогодние шары, — он продолжает смотреть на меня вопросительно, что вызывает у меня усмешку. — Папа с Юлей отдали мне их, потому что у меня нет игрушек. Елки, кстати, тоже.

— А что так?

— Уехав из родного дома в квартиру, — я делаю быстрый выдох-вдох, — у меня была только крохотная елка, на которой уже были приклеим небольшие украшения.

— А почему ты не ставила большую? — время от времени парень поглядывает на меня, когда мы выезжаем на основную магистраль, ведущую в центр города. Я молчу, не желая говорить то, что я уже рассказывала папе. — Даш?

— Потому что Леша настаивал, чтобы елка стояла только у него, — наконец-то говорю я.

— А почему он так хотел?

— Он считал, что покупать две елки и игрушки к ним — это нерационально.

— Но ты же могла отказаться и купить елку себе? Или он все покупал?

— Нет, — я качаю головой, смотря вперед на мелькающий ночной город. — Мы совместно покупали елку и украшения.

— То есть, если я правильно понял, — он останавливается на красном знаке светофора и поворачивает лицо в мою сторону. — Вы скидывались на покупку общей елки и игрушек? — я быстро киваю, тем самым отвечая на его вопрос. — А потом эта елка стояла у него?

— Да.

— А ты хотела, чтобы она была у тебя или тебе без разницы? — включается зеленый свет, и Марк трогается с места, сосредотачиваясь на дороге.

— Если честно, то Новый год мой любимый праздник, и я очень хотела елку. Знаешь, каждый раз видя ее наряженную и светящуюся, у меня внутри возникает чувство предвкушения новогоднего чуда. Атмосфера того, что все будет по-другому, только лучше и волшебнее, — не могу скрыть улыбку, я поворачиваюсь лицом к парню и смотрю на его симпатичный профиль. — Я пыталась объяснить это Леше, но ему было принципиально. Он считал, что елка должна стоять только у него и точка. В итоге я уступила. Ты можешь спросить, почему я сама не купила вторую елку? — он кивает и улыбается. — Во-первых, мы с Лешей точно поругались бы. Потому что он расценит это как «наплевательское отношение к его просьбам», — руками показываю кавычки. — А, во-вторых, елка и игрушки — это недешевое удовольствие. Два года назад, я не могла выделить себе дополнительные деньги на эту покупку, но в этом, — я улыбаюсь сама себе, — обязательно выделю и куплю.

Марк что-то неразборчиво говорит себе под нос, а позже спрашивает:

— Уже присмотрела?

— Еще нет, но на днях обязательно это сделаю. Куплю какую-нибудь не слишком большую. Обязательно зеленую с белыми кончиками, — мечтательно рассказываю я.

— А может большую? Под самый потолок?

— Не в этот год. У меня только те игрушки, которые мне папа с Юлей подарили, поэтому большая ни к чему. Да, и ставит ее у меня некуда.

Оставшуюся дорогу мы шутим и смеемся, не вспоминая о внутренних переживаниях, бывших парнях и предстоящих играх и экзаменах, мы просто наслаждаемся моментом. Мне удается узнать Марка получше и увидеть его расслабленным, тихенько подпевающим песням по радио.

Мы подъезжаем к моему жилому комплексу такими веселыми и разговорчивыми, что не сразу замечаем: единственный источник света поблизости — это фары от машины Марка. Ни в одном из окон домов не говорит свет, ни один уличный фонарь не работает, только свет луны освещает улицу.

— Ну и жуть, — присвистывает Марк.

— Хоть фильм ужасов снимай, — соглашаюсь я, доставая телефон из сумки. — Надо посмотреть чат дома.

— Чат дома?

— Хочешь сказать, что у тебя такого нет? — спрашиваю я, не поднимая головы.

— Наверное, есть, — парень пожимает плечами, — но меня там нет.

— А вот и зря, — я тычу ему телефоном. — Очень полезная вещь.

— И что там полезного?

— Благодаря чату дома, я знаю, что во всем ЖК два часа назад отключили свет из-за аварии.

— А когда включат?

— Председатель дома говорит, после устранении причины аварии.

— У вас еще и председатель есть? — слегка смеется Марк.

— Есть, — я всматриваюсь в темноту через стекло машины. Если Марк выключит фары, мы лишимся единственного источника света поблизости. Я нервно сглатываю и внутри живота возникает неприятное чувство от мысли, что мне предстоит подняться на пятый этаж в полнейшей темноте. Определенно стоит воспользоваться фонариком на телефоне, но чувства страха после просмотров сериалов про маньяков и преступления разгоняет мое воображение с молниеносной скоростью. — Марк?