Другой вариант заключается в том, что чувства, возникающие во время рассказа, совершенно не сглаживаются. Они настолько сильны, что человек не может их удержать и в некотором смысле надламывается под их тяжестью. Это выходит за рамки обычной грусти – похоже на то, как если бы пострадавший человек был унесен волнами.

Травматическая реакция возникает, когда организм не получил сообщения об окончании события, и такая реакция на стресс может стать нормой. В этом случае жизнь человека становится подобна качелям или американским горкам. Его нервная система больше не находится в равновесии или находится в нем крайне редко, а вместо этого колеблется от перевозбуждения до недостаточного возбуждения.

В ряде случаев нервная система возвращается к норме не позднее чем через полгода. Однако у некоторых людей состояние, о котором мы говорили, сохраняется на всю оставшуюся жизнь. Это проявляется в различных упомянутых выше симптомах – они также перечислены в системах классификации, с которыми работают врачи и психотерапевты [2] . Здесь я хотела бы остановиться на более распространенных последствиях травматических переживаний.

Симптомы, указывающие на симпатикотоническое перевозбуждение:

потребность постоянно что-то делать и быть в движении, не в силах успокоиться: «Я делаю, значит, я существую»;

• нервозность;

• плохая концентрация;

• вспышки гнева;

• бессонница;

• напряженность;

• трудности с доверием к другим;

• подозрительность;

• склонность многое относить на свой счет;

• трудоголизм: «Я работаю, значит, я существую»;

• зависимость от выбросов адреналина;

• проблемы с удержанием внимания;

• самолечение всем, что успокаивает.

Симптомы, указывающие на парасимпатическое перевозбуждение:

• депрессия;

• чувство бессмысленности;

• ощущение себя «другим»;

• склонность впадать в транс (например, перед телевизором или компьютером, во время чтения);

• недостаток сил и энергии;

• ощущение себя одиноким и отрезанным;

• ощущение, словно вы отделены от жизни стеклянной стеной.

Пациенты постоянно колеблются между состояниями. Временные интервалы могут быть разными, но в какой-то момент человек неизменно оказывается на «другой» стороне. Из-за этого эффекта качелей периоды, характеризующиеся чистой радостью и расслаблением, случаются редко, что чрезвычайно усложняет жизнь.

В отличие от шоковой травмы, возникающей в результате однократного переживания, травма развития появляется из-за повторяющихся событий, следствием которых становится высокий уровень стресса. Травмы развития сегодня, на мой взгляд, явление эпидемическое. В настоящий момент они стали характерной чертой нашего общества. И, к сожалению, то, как мы относимся к детям, младенцам и родам, не дает изменить ситуацию. Травма развития может возникнуть, например, из-за того, что после рождения ребенок не был допущен к матери по состоянию здоровья или его пришлось оставить в больнице. Травма может быть вызвана тем, что ребенок с раннего возраста имел слишком мало физического контакта, а мать или близкий человек не были способны реагировать эмпатически. Младенцев по-прежнему оставляют кричать или «сдают» в роддоме на ночь в отдельную палату. Все это крайне опасно для детей. Оставаясь в одиночестве, они буквально испытывают страх смерти.

Такие повторяющиеся стрессоры оказывают на людей совершенно иное воздействие, чем шок, поскольку становятся частью их личности. Я всегда стараюсь объяснить это следующим образом: шоковая травма подобна нитке неправильного цвета в ковре, который в остальном соткан хорошо. Если ее вытащить, изделие все еще будет в порядке. При наличии травмы развития вам пришлось бы вытянуть столько нитей, что ковер потерял бы свой цвет и форму. Длительный стресс накладывает совершенно иной и более глубокий отпечаток на мировоззрение и самооценку человека, чем шок. Однако мой практический опыт показывает, что эти две формы травмы очень редко встречаются по отдельности. Под шоковой травмой в основном скрываются и травмы развития.

Сегодня нам известно, что помимо головного мозга мы обладаем еще «мозгом живота» и «мозгом сердца». Оба они посылают в наш головной мозг информацию, необходимую нам для того, чтобы наша жизнь складывалась удачно. Можно было бы охарактеризовать эту информацию как интуитивную, потому что она находится ниже порога осознания, и мы можем воспринимать ее только тогда, когда действительно ощущаем свое тело.

Когда мы испытываем слишком сильную – в том числе и душевную – боль, мы покидаем собственное тело. Это расщепление, или диссоциация, может стать постоянным состоянием, едва ли осознаваемым большинством людей, потому что они все еще способны управлять своей повседневной жизнью и продолжают «функционировать». Многие люди не замечают, что что-то не так, до тех самых пор, пока не почувствуют боль, которую невозможно объяснить, пока у них не разовьется выгорание или пока они не проболеют большую часть своего отпуска.

Не имея доступа к собственному телу, мы слабо ощущаем свои потребности и чувства, а поэтому часто пренебрегаем ими. Внутреннее восприятие тела – неотъемлемая часть нашей счастливой и полноценной жизни. Теряя связь с телом, мы упускаем из виду множество подсказок: когда нам пора установить границы или сделать перерыв, когда следует или не следует есть, и многое другое.

К сожалению, цена такого отделения от тела заключается также в сглаживании всех чувств. С одной стороны, это, конечно, имеет смысл, поскольку таким образом старая боль инкапсулируется и больше не проявляется. Но, с другой – тогда невозможно испытать и положительные чувства во всей их полноте. Такие люди в некотором смысле находятся в ловушке ума и в плену интеллекта. Они не обязательно будут ощущать себя пленниками, однако их друзья или подруги будут замечать, что им чего-то не хватает.