Шрифт:
– Что? – резко поворачивается ко мне.
– Что? – парирую в ответ.
– Нравлюсь? – насмешливо бросает он.
– Я на твой размазанный тональник смотрю.
– Я так и подумал. Слушай, я тут обмозговал все, хорошо все-таки, что у нас не дошло до секса. Давай и вправду вернёмся к моему изначальному предложению – просто дружить, – да чтоб ты обделался, паскуда! – Перед бабкой твоей могу и побольше притворяться.
– Это лучшее решение.
– Я люблю харчо.
– Зачем мне эта информация?
– Ну ты мне по-дружески суп сваришь, я тебе что-то по дому починю. У тебя там работы до хрена.
– А что ты ещё любишь, кроме харчо? – не знаю, как у меня хватает сил задать этот вопрос максимально нейтрально.
– Борщ, холодец...
Вот же...сученыш! Реально начинает все перечислять. Поешь ты у меня харчо. Так поешь, что наша "дружба" быстро закончится.
– Ну вот мы и пришли. Людей почти нет. Идеально.
Действительно идеально. За исключением моря.
– Холодно. Не надо ещё купаться, – останавливает меня Костя, как только я захожу в море по лодыжку. – Давай просто полежим, позагораем.
Мне жуть как хочется поскорее избавиться от платья, чтобы посмотреть на реакцию Кости. Что я и делаю при первой возможности. Комплект белья великолепный. И я в нём, чего уж греха таить, выгляжу красиво. Но этот козёл ложится на спину и, подложив под голову руки, закрывает глаза. Пристаёт – плохо. Не пристаёт – тоже плохо. Скотина. А я дура. Тридцать пять лет – ума нет.
Ложусь на спину и закрываю глаза, как только понимаю, что этот наглец посапывает. Удивительным образом, но я тоже вырубаюсь.
Просыпаюсь от того, что мне трудно дышать. Оказывается, я вся накрыта полотенцем. Заботливый. Вот только заботливой скотины рядом не оказывается.
Приподнимаюсь с пледа и начинаю искать глазами Костю. Нет, ну серьезно? Пока я была накрыта полотенцем как какой-то труп, эта свинья решила оправдать, по всей видимости, свою фамилию и вдуть какой-то бабе!
Кажется, испачканное платье и брызги из лужи вывели меня меньше, чем представленная картинка. Да пошёл ты в задницу, дружочек.
Встаю с пледа и, не смотря по сторонам, быстрым шагом иду к морю.
В любом другом случае я бы не зашла в такой ледовник, но здесь сам Бог велел. Отрезвляет, так отрезвляет. Кажется, ещё никогда я так быстро не плавала. И все бы было хорошо, если бы не внезапная адская боль в ноге. Паника накрывает с головой, когда я понимаю, что не могу пошевелить ногой и пальцами. Охренеть! Я тону!
Глава 22
Случай не безнадёжный, но тяжёлый. Причём в данный момент не понимаю, кто больше бесит: реально задремавшая Аля или собственная персона. По моей задумке, прожигать дыру в моём, "спящем и равнодушном" к её прелестям, лице, должна была именно она, а не я. Хотя, поправочка. Дыру я прожигаю не в её лице.
Сейчас нашу "дружбу" к чертям собачьим смоет моя слюна, которой я закапаю её грудь, если не свалю отсюда. Не даром говорят, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Хотел сделать приятное и купить бельё? Ну так расхлебывай. Точнее, хлебай слюну, дружбан. Такой лифчик ну никак не подходит для пляжа. Это же надо было постараться выбрать из трёх комплектов тот, в котором просвечивается полгруди.
Сам не понимаю, как пальцы оказываются на чёрном кружеве. Она не вздрагивает и в нос я "по-дружески" не получаю. Значит, реально заснула, сладко посапывая. Ей-Богу, пальцы живут своей жизнью, равно как и её затвердевшие соски.
Блядский лифчик. Ну для своих же глаз его покупал. Ни стыда, ни совести, ни возможности дать волю рукам. Ну, ничего, промаринуем подруженьку, чтобы сама дошла до нужной кондиции. Не только же мне мучиться. Ай да, Костик, ай да, детский сад во всей красе. Понимаю всю абсурдность происходящего, но при этом предвкушаю веселье от нашей "дружбы".
Харчо мне подруженька сделает. Ну да, ну да. Харкнет в него в лучшем случае, в худшем – перца нахерачит так, что очко взорвётся.
Идея прийти сюда была всё же дурацкая. Охладиться – не вариант, ибо точно яйца отморожу. Лежать и пялиться на эту спящую бесстыжую мегеру – мазохизм чистой воды.
Появляется мысль сдать назад и прекратить этот детский сад, но тут же одергиваю себя. Это с нормальными бабами прокатит. Эта же не от мира сего. Так что ждём, когда Адольфовну торкнет, как и меня.
Каким-то чудом заставляю себя встать и натянуть джинсы. С какой вероятностью за полчаса моей прогулки эта упрямая ослица не проснётся и сгорит? С большой. Ну к черту. Накрываю её полотенцем и направляюсь к берегу. Не успеваю толком отойти, как меня кто-то зовёт.
– Костя?
Вроде понимаю, что лицо знакомое, а понять кто передо мной не могу. И тут меня осеняет.