– У тебя были мужчины?
– звучит хриплый голос из темноты, и я сглатываю подступивший к горлу ком, чувствуя, как сердце заходится в беге. Свет расположен так, что прямо надо мной лампа, в его же части комнаты сумрак.

Меня привели сюда, как наложницу, толкнув в тёмный проём, потому что последний шаг я сама так и не решилась сделать. Комната - клетка. Не для него, для меня. И сейчас придется заплатить собственным телом за ошибки отца.

– Нет, - звучит мой голос сквозь пелену. Он настолько робкий и тихий, что меня не слышат.

– Громче, Лиса, - требует Горячев, - дома с папочкой ты такая же скромная?

Раньше мне казалось, что мой отец - самое страшное чудовище. Тот, что ступает по головам, не смотря на то, чьи они. Беру свои слова назад. Он ни в какое сравнение не идёт с тем, кто сейчас раскинулся в кресле у горящего камина. Вальяжно, будто всё здесь принадлежит ему, даже я. Мой самый жуткий кошмар - Змей.

Я - идиотка, верившая, что отец печётся за мою невинность, как за архаичные устои. Считала его старомодным, только причина оказалась в другом.

– Если я спросил - ты ответила, - лязгает металл в его голосе.
– Приказал подойти - подошла! Сказал на колени - ты тут же садишься. Во мне поднимается волна негодования. Я никогда не подчинялась! Была послушной дочерью, возможно, но не выполняла беспрекословно приказы. Мне страшно и вместе с тем мерзко. Интересно, что он сделает, если я откажусь?

В голове тут же проносятся заголовки: "Дочь Алиева найдена убитой в загородном особняке". "На дне реки обнаружено тело молодой девушки. Следствие разбирается". "Алисия Алиева задушена в собственном автомобиле".

Новости разлетятся на все голоса, и каждый будет вворачивать новую подробность,о которой не писали ранее.

– Это понятно?
– задаёт вопрос Змей, и я выплываю в реальность. Несколько секунд между его словами, а я уже нарисовала себе не лучшую картину развития событий.

Набираюсь храбрости, вспоминая мать. Часть своей жизни она училась не отсвечивать. Как только отец возвращался, она тут же уходила в свою комнату или кабинет, как любила его называть. На самом деле ничерта она не работала, а просто сидела со стаканом, оплакивая свою жизнь. Почему не ушла?

Лет с тринадцати я задавалась этим вопросом, но никогда не спрашивала, понимая, что мать просто сломанная кукла в чужих руках, плывущая по течению.

Но я - не она! И сделаю всё, чтобы выбраться из этой тюрьмы!
– У меня не было мужчин, - говорю спокойно, продолжая стоять почти у самой двери, хотя внутри дрожит страх. Голос стал увереннее, а вот движения подчинить себе не в силах.

– Знаешь, что делают с маленькими лгуньями?
– понижает голос до шёпота, и мне становится не по себе.

– Нет, и не узнаю. Потому что говорю правду!
– смотрю в его сторону, не различая глаз. Только выдержать бы я этот взгляд?

– Ко мне!
– новый приказ, но продолжаю стоять на месте в дурацком платье, выданном его помощницей.
– Раз, - считает он, как полагаю, до трёх.
– Два.

Мои нога всё же делает шаг навстречу, прямиком к монстру, от которого можно ждать всё, что угодно.

Переступив черту, я перестану быть той, кем была, потому что очевидно одно: он убьёт во мне всё, что мне так дорого.

В каждой семье свои традиции.

В нашей, видимо, продавать женщин.

Алисия Алиева

Они снова кричат, вернее, не только отец. Мать обычно молчит, сидя на диване и напиваясь, потому что это единственное, что ей помогает. Зачастую это виски или коньяк, но, кажется, она не побрезгует ничем, главное, чтобы пойло было дорогим.

Раньше была другой, хотя я не помню этого. Теперь у неё бар в восточной части дома, где отец почти не появляется, а у него бесконечные любовницы моего возраста. Однажды я даже подозревала свою подругу, с которой больше не общаюсь, хотя каждый из них уверял меня, что я параноик. Не пойман – не вор, так ведь? И мои догадки так и остались на уровне предположений.

– Адиль, пожалуйста, - впервые мать стоит на коленях по своему желанию, - она ещё ребёнок!

Застываю в дверях собственной комнаты, боясь пошевелиться и сделать вдох. На плече сумка со сменкой. Кидаю взгляд на часы – почти опаздываю, но появиться сейчас внизу не могу. Мне надо знать, о чём они говорят?

– Не лезь, куда не следует!
– по голосу понимаю, что отец пьян. По обыкновению, наоборот. Он всегда собран, мать же плавает в прострации. Даже на собрания в школу она иногда приходила не в лучшей форме. От неё разило не только духами, а мне было стыдно. Может, ещё потому я старалась сделать всё, чтобы её не было там. Оценки на отлично, поведение в рамках приличия.