— Ты не пойдешь туда, — сообщил он мне, закончив. — Это может быть опасно.

— Как это не пойду?! — взвилась я. — Это мне решать! И чем это может опасно?

Ник поморщился от моей реакции.

— Хотя бы, потому что это не простая бумага. Она пахнет странно, словно к ней прикоснулся не человек, но и не оборотень. Я не знаю этого запаха. Он вплетается в человеческий запах, но явно различим. К тому же бумага пропитана неизвестной мне магией. Видишь, тут печать, — он показал на печать, которая спасла меня от Виктора, — не понимаю, что это, но она словно живая… Никогда ничего подобного не видел. А в магии я понимаю.

— А ведь да… — изумилась я. Раздражение на командный тон оборотня пошло на спад. — Вчера мне показалось, что она… светится что ли…

— Что случилось вчера? — внимательно глядя на меня, спросил Ник.

Я подумала, вздохнула, и рассказала о произошедшем вчера между мной и шефом, о том, как получила приглашение и прочее. Говорить о приставаниях Виктора почему-то было стыдно, но я успокаивала себя тем, что по сути это разговор с собственным подсознанием.

Ник очень внимательно и озабоченно слушал меня.

— И если я не пойду, то шансов найти работу и регулярно выплачивать ипотеку у меня нет, — закончила я. — В конечном счете эта печать меня защитила, а не убила. Значить, вряд ли в Air Industries хотят мне зла… Нужно пойти. Тем более, что я даже не знаю, что мне кажется, а что на самом деле…

Оборотень опять недовольно поморщился.

— Честно — я не знаю, что сделать, чтобы ты поняла, что я реален и все происходит на самом деле! И что идти к неизвестному магу нельзя. С твоим бывшим шефом я разберусь. Это просто. А вот остальное…

Неожиданно он встал, сложил руки на груди и отвернулся от меня. Потом резко повернулся обратно.

— Тебе денег дать, чтобы ты не ходила, но могла выплатить ипотеку? — прямо спросил он.

Сначала я застыла от изумления. Потом захихикала про себя. Если мне все это кажется — то мой собственный глюк предлагает мне денег.

— А у тебя разве есть? — спросила я с усмешкой. — Тебя вообще не существует, откуда у тебя деньги?

— У меня своя охранная фирма, я не бедный парнишка, — отрезал Ник. — Можешь вообще не работать, пока мы с тобой вместе.

— Вместе?! — опять взвилась я, даже вскочила на ноги. Это он решил поселиться в моем разуме и в моей квартире надолго?!! — А меня ты спросил?!

— Это был третий пункт — самый сложный, — усмехнулся он. Сохранить спокойствие сейчас у него получалось намного лучше, чем у меня. — Я хотел сказать, что теперь я буду жить у тебя.

— Отлично! И почему, можно узнать? Я приютила собаку, а не наглого парня! Спать с тобой тоже предполагается, да?

— Мне нужно быть с тобой, — ответил он и крепче сцепил руки на груди. — Спать — по желанию. Почему и зачем — я расскажу тебе потом, когда сочту нужным.

— Ах вот как! Если сочтешь нужным? А знаешь, что… Это — моя квартира! И если ты настоящий, как ты говоришь, то я сейчас полицию вызову! Убирайся, исчезни! Я не хочу быть сумасшедшей! Мне надоело!

В тот момент мне захотелось рыдать и кидаться посудой. Истерика, притаившаяся где-то в глубине со вчерашнего дня, заплескалась в груди. Причем, сама плохо понимала, чего хочу больше — кинуть в Ника тарелкой или разрыдаться у него на груди. Вон какой здоровый, наверно, рыдать у него на груди — ни с чем не сравнимый кайф… Но сейчас то это он меня добил. Он виноват!

Нет, с меня хватит. Сколько можно? Сколько потрясений вообще может выдержать одна девушка?

— И в Air Industries я пойду! Нельзя упускать такой шанс! — добила я его в отместку. — Ты вот оборотень и маг, но не страшный! Кто сказал, что там что-то страшное… Если ты чего-то не понимаешь — не значит, что там что-то плохое!

— Нет, не пойдешь! — рявкнул Ник, и я осеклась. Впервые его лицо дышало яростью, словно в нем одним махом проснулся дикий зверь. Сердце глухо забилось от страха. Похоже, я нарвалась… — Не пойдешь, даже, если мне придется держать тебя весь день!

Он шагнул ко мне, явно собираясь схватить и… понятия не имею, как именно он собирался меня «держать весь день», но допустить этого я не могла.

— Стой! Не смей! — крикнула я, отходя назад. — Глюк несчастный! Наглое животное! Фу!

Лицо Ника передернуло, словно я ударила его. Он застыл на месте — будто что-то невидимое приковало его ноги к полу. Несколько мгновений гримасы кривили его лицо.

— Проклятье! — пробурчал он себе под нос.

Потом он выдохнул и зло уставился на меня.