В голове всплыл голос Лайи: "Ты стал интересен".

Мир слишком быстро начал на меня смотреть. Слишком много взглядов. Слишком мало теней.

Зашёл в киоск с напитками, купил банку сладкой газировки. Не люблю её, но сейчас хотелось чего-то примитивного. Простой вкус, простой сахар. Хотелось напомнить себе, что ещё здесь. Что пока всё не улетело в очередной виток бреда.

– Эй, ты ж тот, кто робота оживил, да? — крикнул мне подросток из-за ларька. Я только махнул рукой. Не отрицая. Не подтверждая.

Вернулся на улицу, медленно двигаясь к кварталам, где начиналась моя реальность – запах масла, ржавчины, потрескавшийся пластик и дребезжащие панели.

Моя мастерская. Моя крепость. Мой пыльный, неформальный храм технологий и артефактов. Там, где чувствовал власть над тем, что уже не работает. Где ломал сломанное, чтобы потом собрать иначе.

Под ногами скрипнул пластик. Остановился. Поднял кусок. От заднего корпуса дрона, отвалившийся, неудачно зацепленный кем-то. Пустяк. Но в этом был весь город – как механизм, который только и держится на таких вот кусках. Трещина – и он развалится. Или, наоборот, станет сильнее, если починить правильно.

Вот и я – трещина. Или клей?

Скоро узнаю.

Дверь мастерской была закрыта. Место правда не из тех, что можно замкнуть на засов. Сверхи, что тут добавить. Если уж кто-то придёт за тобой – спасёт только одно: быть интереснее, чем то, за чем они пришли. Даже сейчас. Потому что по-прежнему вовсе не неуязвимый.

Вошёл внутрь, за мной мягко захлопнулась створка.

Сфера всё так же стояла на своём месте. Я сел рядом. Не трогал. Просто смотрел. Тихо. Почти благоговейно. Как смотрят на инструмент, который однажды приоткрыл тайну. И так и уснул – в полной тишине.

С утра проснулся как по будильнику, хотя никакого будильника не ставил. Сон выдуло из головы, как пыль сжатым воздухом. Осталось только чувство – что-то менялось. Не где-то в мире, не во внешнем, а внутри. Как будто зуб перестал болеть – но теперь точно знал, что его придётся лечить.

Естественно сначала посмотрел в окно. Небо над Лос-Анджелесом было чистое, ленивое, тёплое. Но в этот раз оно не удержало меня. Просто решил – хватит отсиживаться. Хватит оттягивать неизбежное. Вчерашний вечер многое расставил по местам. Обратная сторона Луны, подтверждённые координаты, и главное – осознание, что бегать кругами больше нельзя. Если и вправду ключ, то пора открыть что-нибудь полезное, а не только бутылку бренди.

Связался с тем самым человеком, о котором давно догадывался. Разговор был короткий. Они не любят лишних слов. Согласие было обоюдным, и даже обыденным. Почти будничным. Только сумма расходов на перелёт и прыжок была куда внушительнее стандартной. Это всегда настораживало – когда простые действия вдруг начинали стоить дороже. Значит, за ними стояло что-то более сложное.

Аэротакси забрал меня в семь двадцать, точно по графику. Кабина мягкая, полупрозрачная, обитая шумопоглощающим материалом. Молча смотрел, как город остаётся под нами, уменьшаясь до модели из пластика и света. Мастерская казалась маленькой коробкой, сферу в ней вообще не было видно. Как будто всё, что казалось важным, растворялось, стоило взглянуть сверху.

Этот телепорт стоял в административном секторе, недалеко от бывшей башни наблюдения. Место стерильное, контрольное, насквозь бюрократическое. Сканеры, биометрика, короткий вопрос: "Вы точно хотите в Остин?" – и сухое подтверждение.

Прыжок был не таким жестким, как в прошлый раз. Возможно, система обновилась, или просто стал устойчивее. Привычка она тоже знаете ли. В груди дернуло, но не сбило дыхание. Глаза моргнули, и вот уже небо стало другим – суше, резче. Остин встретил меня запахом пыли, масла и горячего камня. Тут не было того морского дыхания, как в Лос-Анджелесе. Здесь всё было сухим – даже ветер. И честным.

Меня ждали. У выхода из терминала стоял мужчина – высокий, сухощавый, с лицом, на котором отражалась армейская выправка. В костюме, но без галстука. На поясе – бейдж без имени, только номер. Протянул руку:

– Добро пожаловать, мистер Трешь. Меня зовут Деррик. Сюда.

Он не задавал лишних вопросов. Мы прошли к электромобилю, неприметному, с глухими стёклами. Пока ехали, он молчал, а я не настаивал. Смотрел в окно на остинские пейзажи – здания из серого бетона, купола, выкрашенные в цвета пыльной травы, и редкие деревья, которые здесь выращивали как экспонаты, а не как зелень.

Наконец, остановились у комплекса. Не башня, не бункер – скорее, технопарк, но без вывесок. На входе – только логотип агентства: нечто вроде стилизованного компаса, совмещённого с катушкой Теслы. Слишком красиво, чтобы быть просто декорацией.

Меня провели через пост охраны, сканеры, регистрацию, ещё один короткий лифт, и вот – комната для встреч. Просторная, светлая. Один стол. Один проектор. Один человек, ждущий внутри.

Он встал, когда вошёл. Возраст – неопределённый. От сорока до семидесяти. Гладкая кожа, но глаза – как у тех, кто видел больше, чем нужно.