– Костас Треш, – сказал он, и улыбнулся. – Вот вы и дома. Это хорошо. Ценю пунктуальность. Даже когда она не была запрошена.

– Здесь дома всегда, – ответил, не вставая. – Это место практически построено моими руками.

– Именно. – Он обвёл взглядом мастерскую. Медленно. Без видимого интереса, но с вниманием. – А знаете, мне сказали, что это здание уже официально признано культурной ценностью. Как неформальный технопамятник альтернативной инженерной мысли. По бумагам – "спонтанный техноарт-объект". А это звучит… примечательно. Особенно если учесть, что мы давно используем ваши решения, просто… неофициально.

Он прошёл ближе, разглядывая стоящий сбоку квантовстахостичекий суперкомпьютер. Вернее, даже не весь, а только его блок, да и не современный, а купленный у охотников за добром на свалке, заботливо восстановленный и сейчас выставленный дабы ублажать взор клиентов чем-то не очень понятным, зато ещё каким интересным.

– Забавно, забавно – он приподнял брови, – не поверите, в молодости я курировал этот проект. Честно? И не думал, что он вообще до сих пор может работать.

– А он и не работал. – Встал, подошёл. – Потому что его собирали люди. Но так случилось, восстановил его, потому что понял. Не как ученый. Как человек, который чувствует, где шов пойдёт трещиной. И где болт должен быть смещён на два миллиметра, чтобы система не разваливалась на третьем шаге.

Он кивнул, будто услышал главное. А потом добавил:

– Да. Это то, что мы хотели проверить. И вы прошли тест. Потому что вы сделали то, чего не смогли добиться тысячи дипломированных инженеров, дизайнеров, контрактников и армейских подрядчиков проекта "Хищник-09". При этом – у вас не было ни финансирования, ни доступа к оригинальным запчастям, ни поддержки.

Он снова уселся. Лёгкий жест – и рядом разложилась голограмма. Списки. Диаграммы. Технические спецификации. Всё то, что обычный человек даже прочитать не успел бы за жизнь.

– Поэтому пришёл не предлагать. Информировать.

– Информировать?

– Вы уже работаете с нами, Костас. Просто... теперь мы перестаём делать вид, что не знаем друг друга. Всё, что вы ремонтировали последние два года – так или иначе попадало в наши руки. Или в руки тех, кто платил нам. Дроны. Биопротезы. Полевые голографические излучатели. Вы думаете, это всё просто "интересные заказы"? Нет. Это всё было частью анализа. И, как вы понимаете, ваш итоговый рейтинг оказался... непревзойдённым.

Медленно выдохнул. Не от удивления. От раздражения.

– Значит, вы тянули нити, пока думал, что сам строю свою судьбу?

Он пожал плечами.

– Мир работает так. Но теперь – открытая игра. Вам открывают двери. С бюджетами, проектами, возможностями, о которых даже ведущие корпорации только мечтают.

– Конкретно?

Он улыбнулся. Слегка. Я бы даже сказал — ехидно.

– Вы получаете офис. Полноценный. Остин, Техас. Чистая зона, рядом с двумя бывшими исследовательскими площадками, которые мы тоже передаём под вашу юрисдикцию. Все старые контракты – легализованы. Новый фонд – полумиллиардный старт. Название компании – на ваш выбор. Хотите "ТрешТех" – не вопрос. Хотите "Институт Костаса" – тоже можно. Главное – чтобы вы согласились официально работать с нами.

– И потому должен просто сказать "да"?

– Да, но... это ещё не всё. Есть один особый подарок. Престижный. Символичный. И... откровенно издевательский.

Он снова вытянул пальцы, активировав новую проекцию. Снимки. Пустыня. Старые бетонные ангары, засыпаемые песком. Знакомая география. Подался ближе.

– Бывшая Зона 51, – произнёс он, – официально передаётся под ваше восстановление. В рамках нового культурно-инженерного проекта под эгидой ЮНЕСКО. Вы – новый куратор. Делайте, что хотите. Стройте, сколько хотите. Туда выделены средства. Сколько – вы узнаете на брифинге.

Долго молчал. Просто офигел! Думаете не знаю, какие бюджеты так пилятся. Да мечты сбываются, как говорится, национальное достояние. Потом проговорил:

– Это ловушка?

– Это благодарность. И проверка. Впрочем… вы вправе отказаться.

Отказаться, сам? От таких денег? Блин, да что же они со мной делают….

– А если хочу разобраться с другим? С тем, что вижу? С тем, что происходит у меня в голове?

– Это не исключает первое. Просто приоритеты. Вы – нужный человек. Слишком нужный, чтобы оставаться "вольным инженером".

Он встал. Пальто едва колыхнулось.

– Мы сделали первый шаг. Теперь – ваша очередь. У вас неделя. Потом с вами свяжется координатор по Остину. Удачи, Костас. Вы теперь в другой игре.

Он вышел так же тихо, как и вошёл.

В мастерской стало особенно тихо. Только насос продолжал работать. И снова остался один. Наедине с собой. С экзоскелетами. С нерешёнными тайнами. С мыслями о видении, о мертвом даре, о странных узорах, что начал видеть даже с закрытыми глазами.

Работать на государство? Или разрывать ткань реальности, пытаясь понять, почему вижу то, чего не должен? Почему слышу магические структуры? Почему могу чинить дары?