— У меня муж и двое детей, сеньор Маус.

— Антонио, меня зовут Антонио. Муж и, дети, милая звезда, не помеха чувствам. Во всяком случае, пообедать они не помешают.

— Согласна, но как-нибудь в другой день. Сегодня я должна быть дома.

— Жаль, но пока, вы понимаете, пока, не смею вас задерживать. До встречи на первом концерте. Вашу ручку.

Роза протянула Антонио Маусу руку, он галантно поцеловал ее и задержал в своих пальцах несколько дольше, чем полагалось.

Роза села в автомобиль и посмотрела на часы: освободилась она гораздо раньше, чем предполагала. Дети еще на прогулке, Рикардо в офисе, Кандида спит… Не заехать ли ей к Сорайде, выпить чашечку кофе, в это время в «Твоем реванше» почти нет посетителей…

Сорайда бросилась ей на шею, зацеловала, провела к лучшему столику, махнула рукой официантке, и та тут же принесла сыр, зелень, бутылку белого вина, полный кофейник и вазу с булочками и пирожными.

— Сорайда, — с лукавой укоризной сказала Роза, — ты позабыла, что я спиртного и на дух не выношу.

— До сих пор? — нарочито удивилась Сорайда. — И как это тебя, почти монахиню, в твоем шоу-бизнесе терпят? Ну и ладно, зато я выпью за твои успехи. Хотя бы за то, что ты своих недоброжелателей, я видела по «Телевисе», поставила на место. Ха! За тебя, дорогая Роза, за то, чтобы ты не забывала Сорайду и «Твой реванш»!

Роза рассмеялась и стала рассказывать подруге про свою утреннюю встречу с продюсером Антонио Маусом.

— Сам сеньор Маус! Ну надо же, как тебе повезло, девочка. Теперь ты далеко взлетишь и позабудешь всех нас. О, да за это надо пить не сухое вино, а шампанское! Хочешь шампанского, Роза? Ах, да… ты ведь у нас., ха-ха-ха… Ой, извини, меня к телефону. Это важно, это мой мясной поставщик…

Сорайда отошла, а Роза наконец принялась за кофе с ореховым пирожным и тут ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Она обернулась и увидела в дальнем углу знакомое лицо. Эрнесто Рохас! Ее давний знакомый и особенно настойчивый ухажер. Надо же, как он верен «Твоему реваншу», не потому ли, что они с ним здесь и познакомились? Эрнесто — хороший друг и многому научил ту дикую девчонку-простолюдинку, которой она тогда была, но уж очень сильно он на нее рассердился, когда Роза решительно отказалась выходить за него замуж:

Она кивнула Рохасу, напряжение на его лице спало, он улыбнулся ей, взял свою чашку и решительным шагом направился к столику Розы.

— Ты меня еще не совсем позабыла?

— Как видишь, нет.

— Может, и простила? Ведь я был просто безобразен, когда окончательно понял, что теряю тебя, что ты принадлежишь этому аристократу Рикардо, которого я, даже не видя, терпеть не мог.

— Ты не мог понять, что он был моим мужем уже тогда, когда мы с тобой впервые встретились, Эрнесто. Я была его женой и сохранила ему верность, хоть мы и были в размолвке.

— Да… Только потом я все понял и во всем разобрался. Прости, Роза.

— Прощаю. Ты лучше расскажи о себе, где живешь, с кем, кто твоя жена, чем занимаешься, что-то давно я не встречала статей за твоей подписью, может, ты работаешь уже на другие газеты и журналы, мне неизвестные?

— Как много вопросов, Роза, неужели это тебя правда интересует, или же это просто вежливость?

— А ты все такой же — обидчивый. Что здесь такого, если человека интересует жизнь его друзей?

— Так мы по-прежнему друзья?

— Конечно. Пей свой кофе и рассказывай…

Эрнесто Рохас смотрел в большие лучистые глаза женщины, которую он продолжал любить все эти годы, и не знал, что же ей рассказать. После того как он понял, что окончательно потерял Розу, что надеяться уже не на что, он просто потерялся в этой жизни. Жил каким-то автоматом, роботом, у которого есть человеческая оболочка, но человеческие чувства заменены функциональным устройством. Автоматически ходил на работу, автоматически писал репортажи с места события, автоматически пил горькую… Какая семья, какая женитьба!

После Розы он просто не мог смотреть на женщин, хотя мать ему все уши прожужжала, что хочет, прежде чем умереть, увидеть внуков, а многие девушки строили ему глазки и были готовы пойти с ним куда угодно.

Журналистика обрыдла ему, но другие занятия привлекали еще меньше. Однажды он решил, что избавится от своих тайных мучений, если предаст их бумаге. Целый год Эрнесто сочинял роман, где в главной героине угадывалась Роза, а в герое, который в конце концов женится на ней, он сам. Рукопись романа обошла шесть издательств, но нигде ее не приняли. Сейчас она находилась в седьмом издательстве, а короткий, сценарный вариант романа был предложен киностудии. Но привлекали Рохаса вовсе не лавры писателя, не известность, какую он мог бы получить с выходом книги и картины. Ему очень хотелось, чтобы этот роман, этот фильм, когда они выйдут, посмотрела Роза и… Но что именно тогда произойдет, он не предполагал и даже боялся предположить. Просто ему грезилось что-то большое и счастливое.

Последние месяцы работы нал романом прошли у него столь насыщенно и так не хотелось ему отрываться от письменного стола, что Эрнесто пренебрег многими своими журналистскими обязанностями, и в результате его уволили из газеты. Но это его не слишком огорчило, ибо втайне он был уверен, что роман его напечатают сразу, как он отдаст его в первое же издательство. Но вышло не так, а через некоторое время кончились все деньги и пришлось срочно искать хоть какую-то работу.

Знакомый журналист устроил Рохаса в рекламное агентство своего тестя. Для себя он решил, что это будет временная работа. Но это «временно» продолжалось уже почти три года. И дело было не только в том, что в принципе Эрнесто, не тяготила эта работа: он относился к рекламе, как к. детской игре, и не так уж много времени у него уходило, чтобы сочинить краткий рекламный текст или игровой сценарий рекламы новых носков или охлажденного пива, тем более что хозяин агентства следил за тем, чтобы был результат, но не требовал постоянной отсидки в тесном и душном помещении конторы. Главное же, почему Эрнесто Рохас задержался в рекламном агентстве, была его встреча там с Бернардо Кальдероном Пачеко.