— Я планирую позвонить Томми, президенту байкерского клуба, с которым она живет, и договориться о встрече.

— Хорошо. Им это нужно, и как бы тебе ни хотелось этого делать, думаю, это пойдет тебе на пользу. Чтобы поставить окончательную точку, — говорит Элли.

Я не говорю ей, что больше всего на свете хочу пусть пулю в лоб этой женщине. Я не хочу, чтобы она жила с каким-то грязным байкером, забыв о том, что у нее вообще были дети.

— Думаю, теперь мы можем сделать то, о чем ты думаешь. — Улыбается Элли, соскальзывая с моих колен. Ее пальцы хватаются за пряжку моего ремня, расстегивая ее, после чего она переходит к пуговице и молнии. Затем ее рука проникает в мои брюки и освобождает мой член.

— Блять. Да, давай сделаем это. — Мой кулак обхватывает ее конский хвост, когда она опускает голову, а ее губы обхватывают мой член. Мать вашу. — Так хорошо. Твой рот просто идеален, — ворчу я, когда она полностью заглатывает меня, после чего начинает стонать вокруг моего ствола.

Я позволяю ей задавать темп. Как бы мне ни хотелось взять все под свой контроль, выебать дерьмо из ее горячего маленького ротика, я этого не делаю. Я знаю, что ее это заводит, и хочу, чтобы ее киска была чертовски мокрой. Потому что как только она закончит, я буду трахать ее до следующего воскресенья.

Глава 10

?

Прошлое

Мое сердце бешено колотится в груди. Смогу ли я это сделать? Смогу ли я действительно уйти? Что, если он узнает? Я либо умру, либо случится что-то гораздо худшее. То, чего я не могу себе представить. Могу ли я так рисковать? Кто будет с мальчиками, если меня не станет?

Без матери их некому будет любить. Но если я сумею это сделать, если выберусь и увезу их от него, нам всем станет лучше.

Он становится все хуже. Не думала, что такое возможно. Я думала, что видела пик жестокости своего мужа. Пока вчера не увидела, как он застрелил горничную. В упор. За что? Она не загнула уголки простыней так, как он хотел.

Я пыталась урезонить Джованни. Но он не поддался. Иногда казалось, что его вообще нет рядом. Как будто мужчина, в которого я влюбилась, умер, а его телом завладел дьявол. Я пыталась определить момент, событие, которое изменило его. Я ошибочно думала, что если смогу выяснить, что именно толкнуло его на этот темный путь, то я смогу это исправить. Исправить его.

Но мне так и не удалось это сделать. Не удалось найти ни причину, ни лекарство. Что и привело меня к этому моменту. У меня вспотели ладони. Его не было в городе два дня. Мне приказано не выходить из дома. А его людям приказано не выпускать меня.

За исключением одного. Генри. Он добр ко мне. Он сказал, что поможет мне уйти. Я не знаю, почему он готов рисковать своей головой, чтобы помочь мне. Но я должна попытаться вытащить своих мальчиков из этого дома. Я должна это сделать. Я не могу позволить ему уничтожить нас еще больше, чем он уже уничтожил.

Сейчас середина ночи. Вокруг тишина. Это мой момент. Генри сказал дождаться двух часов ночи. Он сказал, что у входа будет стоять машина. Сейчас без десяти два. Сделав глубокий вдох, я наклоняюсь и вытаскиваю Вина из кроватки, а затем на цыпочках пробираюсь в соседнюю комнату. Там я осторожно пытаюсь разбудить своего старшего сына.

— Джио, проснись, — шепчу я.

— Мама? — Отвечает он сонным голосом.

— Мне нужно, чтобы ты встал. Мы собираемся немного прокатиться. Ты можешь забрать Марселя? Я заберу Санто и Габриэля. Но мы должны вести себя очень тихо, хорошо, малыш? — Говорю я ему. Я вижу растерянность в его глазах. Но он хороший ребенок. Он не задает мне вопросов, просто кивает и откидывает одеяло в сторону.

— Хорошо. Я заберу Марселя, — говорит Джио.

Я захожу в комнату Габриэля, а затем в комнату Санто. Со всеми пятью мальчиками я тихо спускаюсь по лестнице. Мы выходим в фойе, и тут у меня замирает сердце. Этого не может быть. Он должен быть в отъезде. Его не должно быть здесь.

— Куда-то собралась? — Спрашивает Джованни, стоя у двери. Загораживая ее.

Наш старший сын идет впереди меня, пока я не хватаю его и не отталкиваю назад.

— Отведи своих братьев наверх и ложись спать, — говорю я, передавая ему Вина.

— Нет, я не хочу тебя оставлять, — Джио качает головой.

— Пожалуйста, просто иди наверх. Со мной все будет в порядке, — говорю я ему.

Мой сын переводит взгляд с меня на своего отца, после чего поднимается по лестнице. Его братья идут за ним.

Я беру себя в руки и поворачиваюсь лицом к мужу.

— Что-то случилось? Ты рано вернулся домой.

Он не отвечает. Вместо этого он кивает кому-то позади меня, и меня хватают за руки.

— Отведите ее в мой кабинет. Заприте дверь, — приказывает он мужчинам, стоящим по обе стороны от меня.