— Австралия – большая страна, — невозмутимо отвечает Эстер.

— Ты думаешь, мы контролируем только этот город? — Спрашиваю я ее.

— Ладно, она шутит, и она не знает о вашем семейном бизнесе, — говорит мне Мэри.

Я приподнимаю бровь.

— Что именно ты ей рассказала?

— Ничего, — отвечает за нее Эстер. — Но я не идиотка. Я знаю, кто вы такие. Но, чтоб вы знали, я не хочу, чтобы пять старших братьев мешали мне жить.

— У тебя есть парень? — Вмешивается Дейзи.

— У меня их трое. У нас что-то вроде обратного гарема, — с невозмутимым видом говорит Эстер.

— Эстер, прекрати, — ворчит Томми. — Она не ходит на свидания.

— Насколько ему известно, — добавляет Эстер, и я вдруг радуюсь, что в детстве у меня не было сестер.

— Ладно, чем ты увлекаешься? Есть какие-нибудь хобби? — Я пытаюсь перевести разговор в другое русло.

— Мы что, играем в двадцать вопросов? — Возражает она.

— Мы пытаемся узнать тебя получше.

— Зачем? Какой в этом смысл? Я за то, чтобы мы просто вернулись к тому, что было раньше, — говорит она.

— Ну, секрет раскрыт. Мы не виноваты в том, что не знали о тебе, — говорю я ей.

— А я не виновата, что ваш отец годами избивал мою мать, а потом вышвырнул ее полумертвую на улицу, — говорит Эстер. — Это – то, что мы притворяемся одной большой счастливой семьей – чушь собачья.

— Эстер, прекрати. — Мэри переводит взгляд с Эстер на Джио, на ее лице мелькает беспокойство. — Она не это хотела сказать. Она не хотела проявить неуважение.

— Пусть говорит, что хочет. Ей нужно выговориться. К тому же, мне нравится ее пылкость. — Джио пожимает плечами, и Мэри смотрит на него так, словно увидела привидение.

— Ты похож на него, — шепчет она. — На прежнего его.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что Джио похож на прежнего его? — Спрашивает Марсель.

— Джованни не всегда был таким. Когда я впервые встретила его, он был… очаровательным, милым, заботливым, — объясняет она.

Это заставляет меня громко рассмеяться.

— Джованни точно не был заботливым.

— Был. А затем… все это испарилось, — говорит Мэри.

— Скоро вернусь. — Вин встает из-за стола.

Камми встает.

— Я пойду с тобой.

— Нет, останься. — Вин целует ее в макушку и шепчет что-то на ухо, прежде чем выскользнуть за стеклянные двери.

— Если он может уйти, то и я тоже, — говорит Эстер. — Скоро вернусь.

— Подожди! Тебе не следует бродить одной. — Мэри хватает дочь за руку.

— Отпусти ее, — приказывает Джио. — Она может идти, куда захочет.

— Здесь повсюду охрана, — говорит ему Мэри.

Джио ухмыляется.

— Я в курсе.

— Они ее не знают.

— Их проинформировали, — парирует Джио.

Да, охренительный ужин получается.

— Да ладно, Мэри. Я уверен, ты помнишь, как все это работает. Никто в этом доме не пойдет против босса. Мы мафия, а не животные, — напоминаю я ей.

— Вы же знаете, что вы все кучка придурков, да? — Эстер смотрит на нас четверых, оставшихся за столом. — Не знаю, сколько вы платите этим женщинам за то, чтобы они были вашими женами, потому что они кажутся нормальными и милыми... Но вы, ребята? Придурки, — говорит она, прежде чем выйти через те же двери, через которые только что вышел Вин.

— У нее довольно острый язык. Это она от тебя переняла? — Спрашиваю я Томми.

— Она пытается... приспособиться, — говорит он.

— Да. Наверное, не каждый день узнаешь, что у твоей матери была целая семья до тебя, — я пожимаю плечами и беру свой стакан с виски.

— Ну, а мне она нравится, — говорит Дейзи. — Я поддержу любого, кто назовет вас четверых придурками.

— А как же Вин? — Спрашиваю я ее. — Она его не назвала придурком.

— Вин не придурок, — говорит мне Дейзи.

— Детка, ты серьезно? Я не придурок, — говорит Гейб своей жене.

Зои что-то бормочет по-русски, и я смотрю на нее.

— Может, скажешь это всем?

— Она сказала, что мы все придурки, но также лучшие братья, о которых она могла только мечтать, — отвечает за нее Гейб.

— Вообще-то, я сказала: даже несмотря на то, что вы придурки, я бы не хотела, чтобы кто-то из вас менялся. — Зои улыбается. Обычно она ведет себя очень тихо.

— Вы все выросли замечательными мужчинами, — шепчет Мэри.