— Спасибо. — Я мельком смотрю, как он ставит бутылку в ведерко со льдом и уходит.

— Они знают, что мы несовершеннолетние? — Шепчет Камми.

Я смеюсь.

— Им все равно. Преимущества того, что ты Де Беллис. — Я поднимаю свой бокал и жду, когда она сделает то же самое. — Я люблю тебя, Камми. Больше, чем кого-либо в своей жизни.

— Я тоже это чувствую, — отвечает она, чокаясь с моим бокалом.

— Принеси мне еще, парень, — раздается знакомый голос позади меня, и все мое тело напрягается. На лбу выступает пот.

Только не сейчас. Не здесь. Я хочу подарить Камми романтику. Она заслуживает романтических отношений с нормальным парнем. А не с тем, кто настолько испорчен, что не может пойти куда-нибудь поужинать, не услышав голоса у себя в голове.

И тут я снова слышу.

— Просто принеси всю бутылку.

Я никогда не видел их лиц. Но слышал голоса – все их голоса – и я никогда не забуду этот акцент. Этот сильный русский акцент.

— Вин, что случилось? — Спрашивает Камми, отвлекая меня от моих мыслей.

— Я не могу... — Я качаю головой. — Нам нужно идти. — Я не могу сидеть здесь. Я не могу находиться в одной комнате с этим человеком. Не могу. Моя рука сжимает нож для стейка, лежащий на столе. У меня есть идея получше. — Я сейчас вернусь.

Я поднимаюсь со своего места, все еще сжимая нож в руке, и быстро оборачиваюсь. Этот ублюдок разговаривает, поэтому его легко опознать. Я подхожу к нему сзади и прижимаю зазубренный край к его горлу.

— Ты встанешь и пройдешь через кухню в переулок, не сказав ни единого, блять, слова, — шиплю я ему на ухо.

Второй мужчина за столом смотрит на меня, вскакивает со своего места и уходит. Хорошо. Никто не придет спасать этого мудака.

— Вставай, блять. Сейчас же — ворчу я ему на ухо. Мой желудок скручивает, желчь вот-вот выплеснется наружу, а руки трясутся. Находясь рядом с ним, мне становится физически плохо. Мне приходится бороться за то, чтобы оставаться в настоящем, чтобы не вернуться в прошлое. Теперь он ни хрена не сможет мне сделать.

Не говоря ни слова, этот ублюдок отодвигает стул и встает.

— Через кухню, в переулок, — рычу я. Я и раньше испытывал жажду крови. Но сейчас я чувствую нечто большее. Я хочу его крови, и еще я хочу вырвать его развратную гребаную душу из тела и вернуть ее самому дьяволу.

Русский начинает идти, и я следую за ним по пятам, адреналин струится по моим венам и увеличивается с каждым шагом. Я часто думал об этом моменте, о том, что я буду делать, если когда-нибудь найду кого-нибудь из них. Похоже, сейчас я это узнаю.

Жирный ублюдок распахивает заднюю дверь так, что тяжелый металл ударяется о кирпичную стену. Затем он разворачивается, подняв руки, словно готов сразиться со мной. Я со смехом сокращаю расстояние. Чертовски забавно, что он думает, будто теперь сможет мне противостоять. Я замахиваюсь ногой и бью его в грудь. Он отступает на три шага, прежде чем восстанавливает равновесие.

— Ты знаешь, кто я, и знаешь, почему ты вот-вот умрешь от моих рук, — говорю я ему.

— Пошел ты, парень, — усмехается он.

Остатки самообладания, которые у меня были, покидают меня, и я бью его ботинком в живот, а затем и по лодыжкам. На этот раз он не может устоять на ногах и падает на землю. Я прыгаю на него сверху, приставляя нож для стейка к его горлу. Я делаю быстрый надрез, прямо спереди. Кровь брызжет во все стороны, когда ублюдок пытается зажать рану. Впрочем, это бессмысленно. Кровотечение не остановить.

Ничто из этого не приносит такого удовлетворения, как я себе представлял. Это слишком быстрая смерть. Слишком милосердная. Поэтому я сжимаю нож в кулаке и опускаю его, вонзая острие ему в грудь, а затем снова поднимаю. Я повторяю этот процесс снова и снова. Этого все равно недостаточно.

— Вин? — Я поднимаю голову и вижу Камми, стоящую прямо передо мной. Наблюдающую за мной. Ее глаза широко раскрыты, а лицо бледное.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не могу выдавить ни слова. Я встаю и пинаю теперь уже безжизненное тело, а затем делаю шаг вперед. К Камми. Нож падает на землю. Я слышу его лязг. Но не помню, как выпустил его из рук.

Камми сокращает расстояние между нами.

— Я хочу тебя обнять. Это нормально? — Спрашивает она. Я киваю. Она обнимает меня за талию и прижимается лицом к моей груди. — Все будет хорошо.

Я крепко обнимаю ее, хотя знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Она только что видела, как я убил человека.

Камми поднимает лицо и смотрит на меня.

— Все будет хорошо, — повторяет она.

Я убираю руки с ее талии, и делаю два шага назад, качая головой.

— Нет, черт. Камми, мне так жаль, — говорю я ей.