— Убирайтесь отсюда. Вы оба. Вас здесь никогда не было, понятно? — Отчеканивает он, и я киваю.

— Марсель, ты не можешь взять вину на себя. Это моя вина, а не твоя, — возражает Вин.

— Да? Что ж, либо я скажу Джио, что это был я, либо ты объяснишь ему, почему его младший брат убил русского мафиози. — Ворчит Марсель. — И я обещаю, что ты не захочешь этого делать, Вин. А теперь убирайся отсюда. Я разберусь с этим.

Вин убил члена русской мафии? Ему это аукнется? В ресторане было много людей, многие видели, как они выходили отсюда вместе.

— Свидетели. — Слово слетает с моих губ прежде, чем я осознаю, что говорю.

— Что? — Спрашивает Санто. Он единственный, кто находится достаточно близко, чтобы услышать меня.

— В ресторане было много людей... — Объясняю я. — Много свидетелей.

— Все в порядке. Никто никому ничего не скажет, — говорит мне Санто.

— Отвези ее домой, блять. Уведи ее отсюда. — Указывает на меня Вин. Он расхаживает по переулку, дергая себя за кончики волос.

— Пойдем. То, что ты сейчас здесь, ему не поможет, — шепчет Санто.

— Я не оставлю его. — Я скрещиваю руки на груди, делая шаг к Вину.

Марсель встает передо мной.

— Он хочет, чтобы ты ушла. Санто отвезет тебя домой. Я разберусь с этим.

— Я... Вин? Не заставляй меня уходить от тебя прямо сейчас, — умоляю я его.

— Тебе вообще не следовало быть со мной, Камми, — говорит Вин, и в его глазах нет никаких эмоций, прежде чем он поворачивается ко мне спиной.

Может, он и не меня ударил ножом, но сейчас я чувствую себя так, словно у меня в груди огромная зияющая дыра. А еще я чувствую, как наворачиваются слезы. Я не буду плакать. Не буду оказывать на него дополнительное давление.

Я разворачиваюсь и смотрю на Санто.

— Ты можешь отвезти меня домой? Пожалуйста?

— Поехали. — Он кивает, и я, не оглядываясь, иду за ним к черному внедорожнику, стоящему неподалеку.

?

Но Санто не отвез меня домой. Он привез меня в поместье Де Беллисов. Сказал, чтобы я привела себя в порядок, и объяснил, что отвезет меня позже. Вот почему сейчас я стою в спальне Вина. Одна. Я делаю глубокий вдох, прохожу в его ванную, протягиваю руку в кабинку и включаю душ.

Странно находиться здесь без него.

Я не хотела уходить. Я хотела быть той, кого он искал, в ком находил утешение. Когда он посмотрел на меня так, словно я вызвала у него отвращение, мое сердце сжалось. Я изо всех сил старалась сдержать слезы. До сих пор.

Сняв испорченное платье, я стягиваю трусики и захожу в душ. И тут же падаю на кафельный пол, позволяя всему вылиться наружу. Своему собственному горю. Боли, которую я испытываю к Вину. Разочарованию из-за того, что я не могу избавить его от ночных кошмаров. Гневу, который я испытываю к его отцу за то, что он сделал, и к людям, которые творили с ним те ужасные вещи. Мне хочется взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы все это исчезло. Мне больно видеть, как ему плохо. Я не могу притвориться, что понимаю или чувствую хотя бы десятую часть его боли, его душевной травмы. Но мне физически больно, когда я вижу его таким разбитым.

Я подтягиваю колени и утыкаюсь в них лбом. Горячая вода омывает меня, окрашиваясь в красный цвет и исчезая в канализации. Мне нужно, чтобы кто-то сказал мне, как ему помочь. Я не могу разобраться в этом самостоятельно. Я в безвыходном положении. Я понимаю это. Но я и спросить никого не могу. Если сделаю это, то предам его. А этого я допустить не могу.

Не знаю точно, сколько времени я просидела в этом душе, но в конце концов мне удается взять себя в руки. Я встаю и умываюсь мылом Вина. Его запах окружает меня, и на глаза наворачиваются слезы. Я умываю лицо, затем выключаю кран и беру полотенце. Быстро вытираюсь, а затем оборачиваю мягкий материал вокруг своего тела.

Наверное, мне не следовало этого делать, но я решила заглянуть в гардероб Вина. Я натягиваю через голову одну из его толстовок. Она доходит мне до колен. По сути, как платье. И когда я снова выхожу, мое внимание привлекает что-то блестящее на его комоде. Маленькая жестянка, которую он всегда носит с собой. Я ни разу в жизни не курила, но сейчас, кажется, самое подходящее время попробовать. Это помогает Вину заглушить боль. И как раз это мне сейчас и нужно. Мне нужно отключить чувства.

Я открываю жестянку и достаю косяк. Я ищу зажигалку, но ее нет. Я подхожу к прикроватной тумбочке. Открываю ее и нахожу несколько зажигалок, затем хватаю одну и выхожу на балкон, закрывая за собой дверь.

Сидя на диванчике под открытым небом, я кладу косяк в рот и раскуриваю его, вдыхая как можно больше дыма. В груди жжет, и я сильно кашляю. Но это меня не останавливает, поэтому я делаю очередную затяжку. На этот раз немного медленнее. Я все еще кашляю, но уже не так сильно. К тому времени, когда я докуриваю косяк, мне становится легче. И я, наконец, понимаю, почему многим это так нравится.

Дверь на балкон открывается, и, подняв голову, я вижу очень взбешенного Вина. Кажется, он только что принял душ. Как давно он здесь?