— Открой свой, — говорю я ей, поднимая коробочку и протягивая ей.

Камми открывает крышку и проводит пальцами по браслету из белого золота. Она улыбается, касаясь единственной подвески в центре.

— Это Эйфелева башня, — говорит она, медленно вынимая браслет из чехла. — Мне нравится.

— Это только начало, — говорю я ей. — Я позабочусь о том, чтобы на браслете были представлены все места в мире, которые ты видела.

Камми хмурится.

— Но я не видела Эйфелеву башню.

Я вытаскиваю конверт, в котором лежат два билета бизнес-класса во Францию на новогодние каникулы.

— Это вторая часть твоего подарка.

Камми открывает конверт и ахает.

— Билеты во Францию? Мы едем в Париж? — Визжит она.

— Ты едешь в Париж, — говорю я ей.

— Но тут два билета. Ты не хочешь поехать со мной в Париж? — Спрашивает она.

— Я хочу побывать с тобой везде, Камми, но в это путешествие я не поеду. Я хочу, чтобы ты взяла с собой кого захочешь. Подругу, маму, тетю.

— Хорошо, я хочу взять с собой лучшего друга. Подожди, дай я напишу ему, чтобы узнать, свободен ли он, — говорит она, откладывая билеты и взяв в руки телефон.

Через несколько секунд в моем кармане раздается сигнал о входящем сообщении. Я достаю свой телефон и смотрю на экран.

КАММИ:

Какой-то дурак подарил мне билеты в Париж на Рождество. Хочешь поехать со мной?

— Дурак, да? — Спрашиваю я ее, изогнув бровь.

— Ну, если ты думаешь, что я возьму с собой кого-то еще, то ты, безусловно, дурак. Мы едем в Париж, Вин! — Говорит она с таким волнением в голосе.

— Мне не следовало целовать тебя, — говорю я ей. — Я посылаю тебе неоднозначные сигналы, и это нечестно по отношению к тебе. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Камми. Очень хочу. Я просто не могу дать тебе всего, чего ты хочешь, всего, чего ты заслуживаешь.

— Почему мне кажется, что ты снова бросаешь меня?

Я вижу, как дрожит ее нижняя губа, когда она пытается сдержать слезы.

— Не бросаю. Мы друзья. И всегда будем ими.

— Друг не позволил бы своему другу поехать в Париж одному, — шепчет она.

— Хорошо, я поеду, — говорю я, вопреки здравому смыслу. Я уже знаю, что это будет пыткой – находиться рядом с ней так часто и не иметь возможности прикоснуться к ней.

Глава 26

?

Январь – Париж

Поверить не могу, что я действительно здесь. Я стою перед Эйфелевой башней с Вином. С тех пор как мы вчера приземлились в Париже, он вел себя немного странно. И когда я говорю, что Вин Де Беллис ведет себя странно, я имею в виду хуже, чем обычно.

Я не знаю, что с ним не так. Каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, он отвечает, что с ним все в порядке или это сказывается смена часовых поясов. Я на это не куплюсь. Вин очень мало спит. Не думаю, что его так уж сильно беспокоит смена часовых поясов.

Вчера, когда мы приземлились, я была так взволнована, что едва смогла заснуть. Кроме того, меня беспокоило, что Вин находился в другом конце коридора. Он снял для нас двухкомнатную квартиру. И настоял, чтобы мы спали в разных комнатах.

Это больно – знать, что он так близко, и не иметь возможности прикоснуться к нему. Не иметь возможности спать, свернувшись калачиком рядом с ним. Еще больнее знать, как сильно он борется за то, чтобы мы оставались друзьями. Но я не собираюсь давить на него. С какими бы демонами он ни боролся, они уже причинили мне больше боли, чем я могла представить.

Я подожду. Я верю, что он победит этих демонов. Я просто не уверена, останется ли хоть что-то от моего сердца, когда он, наконец, это сделает.

— Вин, возьми меня за руку, — говорю я ему и слышу волнение в собственном голосе. — Мы у Эйфелевой башни. Не могу поверить, что мы здесь. — К счастью, Вин берет меня за руку. Я смотрю на него, а он пристально смотрит на меня. — Ты не впечатлен? Это потрясающе. — Я поднимаю наши соединенные ладони, указывая на строение перед нами.

— Да, — соглашается он с улыбкой. — Ты выглядишь очень счастливой.

— Я нахожусь в самом культовом, романтическом месте в мире со своим самым любимым человеком на свете. Чему тут не радоваться, Вин? — Спрашиваю я его.