– Ты не восходящий, у тебя нету гвоздя.

– Разговорчики в строю! Открывай давай! Скрижаль высунула!

Наверное, как-то неуместно шутил. В ответ зло, но очень тихо зашипели, стараясь не раздражать моего медвегрыза, по-прежнему держащего голову девицы в пасти. Потом немного поскрипели зубами, сделали страшное лицо, но всё-таки открыли скрижаль.

– Что смотришь, скидывай всё сюда, я читать буду, – удивлённо произнёс и присоединил свой круг.

Внимательно пробежал глазами по рунам, дав возможность симбионту немного расширить свой кругозор. Не обнаружив ничего интересного для себя, вернул всё моей новой рыбе. Сказать, что она была удивлена, – это ничего не сказать. Похоже, она даже о стоящей на груди лапе медведя и клыках, прижатых к голове, забыла.

– Плешивый, фу, – дал я команду.

Медвегрыз отпустил голову, убрал лапу и плюхнулся задом на землю, сделав максимально флегматичную морду, только искоса поглядывая на девчонку. Как только хватка ослабла, девка сдёрнула на третьей космической и сдриснула в подлеске. Минут через пять вернулась:

– А почему ты за мной не погнался?

Судя по лицу, то, что сейчас произошло, порвало все её возможные и невозможные шаблоны поведения. Ну да, вот такой я странный восходящий без гвоздя. Руны забрал, а потом ещё и вернул. Моя непредсказуемость в глазах дочери народа Воды ушла куда-то за космические горизонты и исчислялась цифрами, возведёнными в степень. Девица хотела всей правды мира, и любопытство пересиливало чувство опасности многократно.

Я внимательно посмотрел на свою новую рыбу. От помощницы бы не отказался, но хотел иметь надежного человека. С любвеобильной Склизкой меня многое роднило. Я её спас, у нас была общая тайна храма говорящей головы, а потом прошли тяжёлый путь, а здесь знакомство было несколько иное. Я бы с удовольствием узнал, что ей тут надо, но уверенности в том, что мне скажут правду или не сделают гадость позже, не было. Что будет днём, когда медведь спрячется от света и не сможет мило придавить череп клыками? Гарантий у меня не имелось, во всяком случае пока.

После всего содеянного на особую благосклонность я и не рассчитывал. Скорее надеялся на то, что оказавшаяся здесь девчонка пригласит меня в напарники. Интересно, а зачем её сюда занесло вместо того, чтобы весело хлюпаться в богатых добычей и нажористых тёплых реках середины круга? Здесь точно имелись весомые обстоятельства, которые её сюда выгнали. Нападение на меня, возможно, было попыткой пополнить свои ресурсы. Почему бы не напасть, если есть заблудившийся голодранец, один и бредущий среди ледяного ветра? Как восходящего она меня наверняка не видела, а она являлась восходящей, у нее были все шансы, если не знать мои предыдущие злоключения. Дело вполне могло выгореть. Была реальная возможность прибарахлиться, ещё и треля заполучить.

– Скажи мне, рыба, а чего ты здесь делаешь?

На меня презрительно фыркнули и сделали гордое лицо. Ладно, у любого пути есть два направления, вспомнил я фразу Цая и решил построить разговор иначе.

– А пожрать не хочешь?

Выражение лица осталось гордым, но взгляд стал явно заинтересованным, а я предложил:

– Слушай, я так и не попробовал одну очень вкусную еду. Если ты дашь клятву наблюдателя, что после использования вернёшь мне руну, то готов тебя накормить. Просто так не отдам, меня так учили. Правда, сам ещё ничего не пробовал и использовал всего один раз, а тогда пожрать не удалось. Только посмотрел, рассовал по карманам, а потом всё отдал. Ты не поверишь, но звёздной крови у меня сейчас нет. Если ты будешь благосклонна и готова потратить пять капель, то могу позвать тебя на романтический ужин с вином, свежайшими лепёшками, солёной рыбой и копчёным мясом, на прекрасной скатерти. У меня ещё есть фрукты и сублиматы. Если ты не в курсе, что такое сублиматы, то это такая гадость, что если разбавить водой…

– Клянусь. Давай сюда, – грубо перебили и мне открыли скрижаль, а от наблюдателя я получил что-то вроде электронного договора, где говорилось, что если мне не вернут руну по первому требованию, то будут опозорены.

Я ей перекинул руну «корзинка удовольствий», подаренную Махантом, и через секунду материализовавшуюся в руках у моей новой рыбообразной. Она поставила её на крупный камень, расстелила скатерть, разложила продукты, поставила диковинный кувшин с длинным горлышком, выложила лепёшки и всё, что мне приготовил рунный мастер вождя честнейших, запихавший в увесистую корзину жратвы на целое подразделение. Хмыкнул. У азио действительно мозги в узорчик. За время, пока расписывали небольшой вытянутый кувшинчик, можно было приготовить десять раз всю еду из корзинки, а чтобы понять такую тягу к украшательству, нужно быть истинным азиатом.

– Хозяюшка моя, – похвалил я под злое очередное фырканье девушку, продолжавшую аккуратно сервировать, а сам взял несколько плотных брикетов сублиматов, уложенных среди натуральных продуктов. – А это я заберу в криптор. Всё равно нам не съесть. Вкус у этого – как у резинового коврика из очистителя, но зато брюхо набивается великолепно.

Еды реально было на нас, и ещё и Плешивому перепадёт щедро. Девчонка старалась выглядеть гордой, но жратва сметалась со скоростью снаряда, вылетающего из разгонной шахты главного калибра линкора. Рыба была голодная. Даже всегда флегматичный Плешивый нервно порыкивал, прикидывая, какой части остатков ужина он лишается.

– Ты сколько дней без еды? Много не ешь, чтобы плохо не стало. Мне не жалко. У меня ещё в крипторе продуктов на месяц. Лучше начинать есть понемногу.

В очередной раз на меня презрительно фыркнули, но скорость поглощения притормозили. Я ел впятеро медленнее, и единственным конкурентом, претендовавшим на всё-всё-всё, и если ещё что-то есть, то тоже тащите, был Плешивый. Но медвегрыз мог сожрать столько, сколько вообще имелось в наличии. На запах нашей жратвы выбрались какие-то крабонасекомые, которых мой интерфейс восхождения опознал как тенехватов. На взгляд, в животинах было килограмма по три.