— Жди здесь, — сказал я, поправляя воротник пальто. — Если через час не вернусь, действуй по запасному плану.

Но я надеялся вернуться.

Узкая лестница с облупившимися перилами вела на третий этаж. Мои шаги гулко отдавались от бетонных стен, а воздух пах сыростью и машинным маслом. За одной из дверей горел слабый свет.

Я постучал условным сигналом — три стука, затем два после паузы.

— Входите, — раздался незнакомый голос с легким акцентом Среднего Запада.

Помещение оказалось бывшим складским офисом с высокими потолками и железными балками. Единственное освещение давала керосиновая лампа на покрытом пылью столе из сосновых досок. У окна, заклеенного газетами, стоял мужчина лет сорока в темном пальто и фетровой шляпе.

— Специальный агент Чарльз Харрис, — представился он, не оборачиваясь. — Мистер Толсон поручил мне продолжить переговоры.

Харрис повернулся ко мне, и я увидел жесткое лицо с пронзительными серыми глазами и тонкими губами. Квадратная челюсть и военная выправка выдавали бывшего военного. На левой руке недоставало двух пальцев, видимо, боевое ранение.

— Мистер Стерлинг, — он указал на единственный стул рядом со столом. — Присаживайтесь. Нам нужно обсудить условия сотрудничества.

Я остался стоять, изучая собеседника. Харрис явно относился к тому типу федеральных агентов, которые предпочитали жесткие методы дипломатии.

— Мистер Харрис, полагаю, Толсон ознакомил вас с общими принципами взаимодействия?

— Более чем подробно, — он взял со стола кожаную папку. — Но есть некоторые обстоятельства, которые мистер Толсон не учел в полной мере.

Харрис открыл папку и достал несколько черно-белых фотографий, разложив их на столе под светом керосиновой лампы. Мое сердце екнуло, на снимках я узнал себя в Атлантик-Сити во время той самой исторической конференции мафиозных семей.

— Роберт Харвей, финансовый консультант, — произнес агент, указывая на одну из фотографий. — Отличная работа с гримом и документами. Профессиональный уровень.

На снимке я действительно выглядел старше, седые виски, другая линия бровей, накладные усы. Но качество фотографии позволяло разглядеть черты лица.

— Май 1929 года, отель «Треймор» в Атлантик-Сити, — продолжил Харрис. — Историческая встреча глав всех ведущих преступных семей Америки. И вы там присутствовали не как случайный гость.

Я сохранял спокойствие, хотя внутри все похолодело. Если у Бюро есть такие снимки, значит, они наблюдали за конференцией с самого начала.

— Мистер Харрис, не уверен, что понимаю, к чему вы клоните.

— К тому, что игра в «честного бизнесмена, случайно столкнувшегося с мафией» закончилась, — он достал еще один документ. — Банковские записи показывают переводы на общую сумму свыше двадцати миллионов долларов через подставные компании, связанные с Синдикатом. Вы не жертва обстоятельств, мистер Стерлинг. Вы их казначей.

Агент сел на край стола, его серые глаза сверлили меня немигающим взглядом.

— Поэтому условия сотрудничества будут несколько иными, чем предполагал мистер Толсон.

— Какими именно?

— Полное подчинение указаниям Бюро. Еженедельные отчеты о всех финансовых операциях Синдиката. Предварительное согласование любых крупных сделок. И готовность дать показания против ваших подельников, когда мы сочтем это необходимым.

Харрис встал и подошел к окну, его силуэт четко выделялся на фоне серого света.

— Взамен мы обеспечиваем защиту от федерального преследования и прикрытие вашей деятельности как операции под грифом «совершенно секретно».

Я медленно прошелся по складскому помещению, обдумывая ситуацию. Харрис попытался поставить меня в положение загнанного в угол преступника, но у меня были собственные козыри.

— Мистер Харрис, — сказал я наконец, — боюсь, вы переоцениваете положение Бюро в этих переговорах.

— Каким образом?

— А каким образом вы объясните конгрессу и прессе, что Бюро полгода наблюдало за крупнейшей преступной организацией страны и не предприняло никаких действий?

Я остановился напротив агента, глядя ему прямо в глаза.

— Те фотографии из Атлантик-Сити доказывают не только мое присутствие, но и присутствие агентов Бюро. Если я преступник, то почему меня не арестовали на месте?

Лицо Харриса дрогнуло почти незаметно, но я поймал эту тень сомнения.

— Более того, — продолжил я, — мой банк помог сотням семей пережить кризис. Текстильная фабрика дала работу трем сотням человек. Если эта деятельность финансировалась из криминальных источников, то получается, что Бюро позволило отмыть миллионы долларов через социальные программы.