– Хочешь узнать, какие на вкус червяки, – откопай и попробуй, – бросил ворон, опасно покачиваясь на своей ветке. Такую огромную птицу никак не могла удержать довольно тонкая палочка боярышника. – Дай пересесть на плечо, тут неудобно.

– Ага, сейчас, – фыркнула я, всматриваясь в даль. – Все должно быть идеально, чтобы наш план удался. А с тебя станется испортить все дело.

– Ничего я не испорчу! – каркнул фамильяр, распахнув крылья, и я даже слегка отшатнулась от неожиданности. – А ты, смотри, не чихни в самый ответственный момент, недоведьма.

– Слушай, завязывай со своими выступлениями! Вот-вот принц появится, и он не должен тебя заметить! – шикнула я на него, потому что Хмуря слишком уж шумел.

Собственно, как обычно. Ему бы только поворчать.

Вот и сейчас возмущенно что-то каркнув, он все равно взял и перелетел мне на плечо, игнорируя все мои слова!

Сдаваясь, я вздохнула и промолчала.

От присутствия ворона настолько близко было не по себе. Но, с другой стороны, вдруг стало и спокойнее. Словно он мог мне чем-то помочь.

А помощь мне бы не помешала! Вот-вот по этой дороге должен был проехать наследник престола. И я ожидала его тут не просто так.

– Да и вообще, тебе, конечно, бояться нечего, – пробубнила я, приглаживая длинные распущенные волосы, которые сегодня утром тщательно напудрила белой пудрой для прически. Так сильно, что локоны казались светло-желтыми, а не рыжими. Почти белыми.

То был какой-то особый состав, который я нашла в ящике с украшениями старой ведьмы. Судя по всему, Ирмабелла хоть и была сильно немолода, но за модой следила и не пренебрегала косметикой и украшениями.

Оказавшись возле копны моих неожиданно светлых волос, ворон фыркнул или кашлянул, а затем раздраженно проговорил:

– Зачем ты сделала это?

– Что? – не поняла я, с каждой минутой все сильнее нервничая.

Принц должен был вот-вот появиться.

– Вот это? – с отвращением проговорил Хмуря, схватил прядь моих волос лапой и поднял вверх.

– Эй, отпусти! Испортишь всю прическу! – возмутилась я, но то ли слишком сильно дернулась, то ли злобный ворон это назло, но его когти еще сильнее запутались в локонах, которые я заботливо накручивала на коклюшки все утро. Фамильяр то ли каркал, то ли смеялся, а я, в панике повизгивая, пыталась отцепить от себя порхающую крыльями птицу.

– Хмуря, ты… ты… я тебя придушу!

В этот момент, как назло, в конце тракта послышался долгожданный стук колес кареты.

– А что, я, вообще-то, птица, у нас есть когти! И совсем нет пальцев, между прочим, – каркнул он от возмущения.

На оправдание похоже не было.

Более того, пока я отдирала его от волос, мне все еще казалось, что я слышу его смех. Кусты тряслись, я что-то сдавленно пищала, пытаясь не привлекать к себе внимания.

Что вообще подумает его высочество, когда увидит, что прямо рядом с дорогой в кустах кто-то дерется и кричит? Я бы решила, что это засада и меня собираются убить.

Но дальше стало еще хуже. Едва я распутала несносного ворона, освободив его от своих волос, схватила его за слишком уж крупное для птицы тело и оттянула в сторону, как этот засранец…

…нагадил мне на платье.

– Ах ты, – захлебнулась я возмущением, невольно выпрямляясь во весь рост.

А ворон хмыкнул, невозмутимо бросив:

– Что поделаешь, у птиц это непроизвольно. Ты не знала?

А сам глядел на меня такими наглыми зелеными глазами, что, клянусь, я нутром чувствовала, что произвольно, очень даже произвольно!

– Да ты специально!!! – выкрикнула я в сердцах, отбрасывая птицу и пытаясь вытереть платье лопухом.

Теперь на голубом подоле было не только белое пятно, но и зеленое. В разводах от травы.

– Девушка, вы в порядке? – в этот миг я услышала голос со стороны дороги, с которой вдруг подозрительно перестал раздаваться стук колес.

Сердце упало куда-то вниз, казалось, все во мне обмерло и покрылось инеем позора. Я медленно повернула голову к тракту, пытаясь одной рукой пригладить волосы, которые из-за белой пудры теперь стояли вверх колом, будто их воском напомадили, а второй рукой скрывая позади себя испачканный кусок подола.

Лицо стремительно наливалось краской.

Хмуря свалился под куст, откуда доносился мрачный вороний хохот.

– Я тебя придушу, – пробубнила я сквозь зубы.

– Что, простите? – переспросила мужчина, высунувший голову из кареты.

На волосах цвета ржи сверкал тонкий обруч золотой короны.

– Ничего, ваше высочество, – проговорила я нервно, совершенно не зная, что теперь делать.

Мой план был жестоко провален.

В этот момент до меня наконец-то дошло, что, вообще-то, следовало бы поклониться наследнику престола, как-то выразить свое почтение и безмерное восхищение… Но как теперь это сделать-то, после того, что тут учудил Хмуря, чтоб его енот обглодал?