Яна перевела грустно-убийственный взгляд в окно, чтобы немного отвлечься от мысленной картинки расчленения кота. Но фантазия слабо помогала, за время дороги она успела развлечься всем, до чего додумалась, начиная от чтения любимой книги и заканчивая пересаживанием себя любимой с места на место, когда автобус опустел и в салоне больше не осталось ненормальных продолжать путь. За окном медленно смеркалось, хмурое небо и начинающийся снегопад добавляли мрачности. Осознав, что выбрала не лучшее занятие для времяпровождения, Бурева отвернулась. Как назло, в электронной книге, которую она читала, закончилась зарядка, потому что дома Яна забыла включить штепсель в розетку. Собираться пришлось в спешке, поэтому и упаковывала два рюкзака кое-как, а теперь, судя по всему, без любимого чтива она осталась до конца путешествия. Вообще, там, в Небыляндии, есть розетки? Или все печально и ванну придется принимать в тазике, а отопление – это наличие громадной и белой печки? Как плохо!

Прошло еще полтора часа дорожной пытки, и автобус наконец-то замер у конечной остановки. Яна чуть не захлопала в ладоши от восторга, тут же вскочив с опостылевшей сидушки.

– На выход, девушка! – крикнул со своего места водитель, потягиваясь и смачно зевая. Это был забавный дядька с круглыми очками на носу и торчащими в разные стороны вихрами волос. Судя по всему, езда по тяжелой дороге достала и его, потому что он почти вприпрыжку выскочил в разъехавшиеся двери. За ним следом направилась и молчаливая, хмурая кондукторша, доставая из кармана пачку сигарет. Перекур. Наконец-то!

Через секунду Яна последовала за ними. Закинув на плечи рюкзаки с имуществом, она сделала шаг к свободе и… полетела вниз со ступенек. Хорошо еще, что вовремя успела сгруппироваться и подставить земле руки, а не нос. Хорошо, что ступенька была последней, а не первой. Хорошо… много хорошо, особенно снег, смягчивший падение. Но каково коварство! Или закон подлости? Честное слово, была бы у нее сейчас суперсила точно скатала бы ненавистный транспорт в нечто трудноопределимое и выкинула подальше. Где там Супермены и Халки, когда они так нужны?

– Девушка, вы в порядке? – Две головы – водителя и кондуктора – повернулись в ее сторону. Выглядели при этом они комично, Яна тоже посмеялась бы, вот только обстоятельства как-то не располагали.

– Нормально, – прошипела она, вставая. Покопавшись в боковом кармане рюкзака, вытащила платок. Варежки тоже смягчили удар, и все обошлось мелкими ушибами. Прислушавшись к себе, никаких болезненных последствий не ощутила.

Покосившись на Яну, водитель осторожно поинтересовался:

– Вы уверены, что вам сюда? Все, что здесь есть – пустырь, заброшенный поселок и лес. Эту остановку вообще-то планируют убрать, можно сказать, последний месяц катаемся.

– Не беспокойтесь, – хмыкнула девушка, – я именно там, где и должна быть. Скоро меня подберут друзья и мы поедем дальше.

– О, ясно, – только и сказал мужичок, забираясь обратно в автобус, – тогда удачного отдыха.

– Спасибо. Удача мне не повредит.

Вскоре кряхтящий и бурчащий автобус спешно отъехал от остановки, оставляя Яну в полном одиночестве практически в забытом всеми месте. Несколько секунд она провожала его взглядом, а потом решительно достала из кармана сложенный листок бумаги. На нем Баюн коряво, но четко изобразил дальнейший путь. Надо сказать, что художественными талантами он был обделен, и если бы в момент рисования девушка не присутствовала рядом, то сейчас точно ничего не поняла бы. Зато в данную минуту ей всего лишь нужно было сориентироваться и вспомнить некоторые момент: пометки Яна делала себе тогда же. Вглядевшись в закорючки, она скорбно вздохнула: идти пешком предстояло еще очень и очень долго. Оглядевшись вокруг, почувствовала, как по спине побежали мурашки. Остаться одной посреди леса и пустыря было жутко даже для самой авантюрной души. Через дорогу простиралась пустынная седая местность и виднелась едва заметная заснеженная тропа, уводящая в белую метель, к счастью, еще не особо сильную. Стальное небо нависало над головой угрожающей глыбой, разбухшей от вот-вот готовых прорваться на землю новых вьюг.

Яна посмотрела на часы, и это тоже не доставило восторгов: циферблат показывал уже седьмой час вечера, темно было – хоть глаз выколи, идти предстояло неизвестно куда и неизвестно сколько. Увы, выбора у нее не было, она закинула за спину один рюкзак, следом повесила на грудь второй, включила фонарь – огромный, специально купленный для этого похода. Хорошо, что она отказалась от идеи тащиться с чемоданами на колесиках (сама надорвала животик от смеха, когда представила). В противном случае ее путь до Камня Трех Дорог закончился бы около ближайшего деревца с очень крепким сучком либо у канавки. Собравшись с духом, Яна зашагала по колдобинам и хрусткому снегу к своему новому месту жительства, где бы оно ни находилось. Пустошь до заброшенного поселка получилось миновать легко, она была не такой уж и большой, как казалось сначала, просто снег мешал разглядеть застывшие в ледяной пустыне призраки домов. Зато улица этого самого поселка, когда Яна шагнула в него, оказалась еще более пустынной, чем сама пустошь. Поселок вообще и его главная улица в частности казались чем-то нереальным. Яна словно оказалась в чьем-то сне, куда не забегали даже бродячие кошки и боялись заползать чужие кошмары. Своих хватало.

Идя вперед, она слушала надрывный скрип дверей и ставен, свист ветра в пустых помещениях, который похоронным маршем сливался с хрустящим под ногами снегом. Полуразвалившиеся дома со сгнившими досками и разрушенными камнями, около некоторых из них замерли ржавые машины без колес, то там, то здесь громоздились груды мусора, заваленные белым крошевом. Когда Яна увидела прямо посреди дороги сидящую на земле старую, голую куклу с выбитым глазом, по спине побежали десятки неприятных мурашек. Смешно, конечно, но ту куклу она обходила большим кругом. Вся окружающая обстановка создавала ощущение того, словно Бурева оказалась в мертвом, давно отрезанном от жизни месте. Наверное, так себя чувствовала бы мышь, оказавшаяся между очень голодной кошкой и страшной бешеной собакой. В какой-то момент запах сырости, гниющего мусора и чего-то еще, непонятного и неприятного, усилился – его не могли перебить даже мороз и ветер. В вечернем полумраке тени сгущались, превращая дома в жуткие провалы в неизвестность, тут впору было снимать фильмы ужасов. Иногда Яна настороженно оборачивалась, чтобы убедиться, что за спиной нет ничего и никого, кроме пустых зданий и пустоты дороги. Навязчивое ощущение чужого взгляда буквально преследовало ее и заставляло ускорять темп.

В эти минуты Яна как никогда жалела, что у нее нет третьего глаза на затылке и отсутствуют мутантские способности. Для своего спокойствия в темную, громоздкую массу заброшенных домов она больше не вглядывалась: неизвестно, что могла там увидеть. С ее-то новыми возможностями и сложившимися обстоятельствами нужно было быть невероятно осторожной. После вспышки ярости, из-за которой в квартире разбились все хрупкие предметы, Буреву четко просветили о некоторых аспектах сущности. Сколько бы раз она ни перерождалась, сущность Бабы Яги оставалась прежней, она не переставала быть сказочником. И исконная сила, с которой она пришла в Небывальщину и которой напитала сказочный мир, всегда оставалась при ней. Теперь, когда она возвращалась домой, подобных магических вспышек будет больше с каждым разом. Усатый и вредный кошак, прежде чем отправить хозяйку в путь-дорогу, долго втолковывал, что ей нужно контролировать свои эмоции и ощущения, пока они со всеми не разберутся. Тем не менее, кроме жуткой обстановки и зудящих лопаток, все было спокойно, и Яна надеялась, что так останется до самой окраины поселка.