Поверить в то, что она сказочная колдунья, было невозможно. Особенно учитывая то, как проходила ее жизнь до встречи с комком шерсти из сказки.

Яну нашли в мусорном контейнере, когда ей было три недели от роду и на улице бушевала жуткая гроза. На нее наткнулся какой-то мужик, вылезший из теплой квартиры выкинуть мусор, потому что замучила ворчливая жена своими нотациями. Удивительно, как он умудрился услышать сквозь грохот грома требовательный писк оскорбленного в лучших чувствах младенца. Испытав самый настоящий шок, девочку мгновенно спеленали в куртку, ведро где-то забыли, а сам мужик умчался домой, откуда уже связывались со всякими государственными органами. В общем и целом Яне повезло: спасли, выходили, откормили и отправили в не самый худший детский дом. По крайней мере, там не было чрезмерно жестоких и равнодушных воспитателей, за детьми следили, почти заботились. Не было между воспитанниками и слишком явной агрессии, злости, хотя многие из сирот все равно пошли по темной тропинке. Очень сложно бороться с миром, когда ты один на свете и прекрасно понимаешь данный факт с самых первых мгновений, когда приходит осознание себя. Яна помнила очень многих своих приятелей по детскому дому, которые не выдержали прессинга и сломались.

Дальнейшая судьба тоже сложилась неплохо для безымянной сиротки, которой имя выбирали всем коллективом приюта. Она выросла, выучилась, нашла работу и обзавелась некоторыми друзьями. Не так чтобы и в огонь и в воду, но, по крайней мере, дни рождения и Новые года в одиночестве не проводила. Время от времени она думала и естественно мечтала о своей неизвестной семье, но трагедий и мыльных опер из этого не делала. На страдания было слишком мало времени, она выживала, стремилась закрепиться в достаточно жестком и нетерпимом к слабости мире, чтобы не пропасть. Перед глазами стояли десятки примеров детей, чьи судьбы сложились нехорошо. Она помнила их отчаяние, безнадежность, саморазрушение и тем сильнее сама стремилась вырваться из ловушки. Больше всего на свете Яне хотелось жить, и жить хорошо, а для этого нужно было обрести твердую почву под ногами. Именно поэтому при выборе профессии, она руководствовалась разумом и практичностью, нежели желаниями. Хваталась за любые льготы и возможности, которые были предоставлены ей, училась на отлично, шла вперед и не собиралась давать слабину.

– Баюн, – выдавила девушка, отсмеявшись, – я еще могу принять тот факт, что ты самый настоящий, но… Баба Яга? Каких грибов ты накурился, усатый?

«Усатый» ничуть не смутился и не обиделся.

– Зря смеешься, Баба Яга. Чем быстрее осознаешь свою суть, тем лучше. Для тебя же.

Губы Яны все еще кривились в улыбке, но голос стал немного серьезней:

– Давай размышлять логически, дружище. Баба Яга – кто? Ведьма. Так? Так. Я не ведьма ни в каком месте, ну, если только по утрам и когда есть хочется. Дальше. Баба Яга, с учетом ее реального существования, наверняка не один век прожила. Мне же всего двадцать четыре, и поверь, как каждая женщина, я не горю желанием прибавлять себе лишних лет. К тому же если бы я была ею, то помнила бы об этом, но я не помню.

– Естественно не помнишь, – выдал Баюн, – не перебивай, а слушай. Логикой она меня тут вздумала давить! Внимай мне, бестолочь, и запоминай. Ты, то есть Баба Яга, бесследно пропала из Небывальщины на второй день Святочных гуляний ровно пятьсот лет назад. Мы сначала не придали этому значения, ты часто бродила между мирами и исчезала в неизвестном направлении, но лет через сорок начали искать.

– Сорок? – Яна скептически приподняла вверх бровь. Через шестьдесят лет она представляла себя скрюченной старушкой, которая могла скакать где угодно, но не между какими-то непонятными мирами.

– Чему удивляешься? Это люди придают значение времени, а сказочникам оно просто не нужно. Для нас время всего лишь счет событий, не более.

– А смерть? Неужели вы не умираете?

– Почему? Умираем. Гостим какое-то время в твоем навьем царстве, а потом возвращаемся. Мы можем стать кем-то другим, а можем вернуться теми же, что и прежде. Нас ограничивают лишь наши желания и возможности.

– В каком таком царстве?

– Навьем, естественно. – Видя непонимание на лице девушки, трагично пояснил: – Навь – мир мертвых, над которым властвуют некоторые сказочники. Ты одна из них.

– Что такое Небывальщина? – вопросы так и сыпались, разбивая вечернюю тишину квартиры. Или уже ночную?

– Наш мир, мир сказочников. Мир людей – Яснобыльщина. Но есть много других миров, которыми наполнена вселенная, существуют параллельные реальности, где мы есть, но уже совсем другие.

– Ничего себе… – пробормотала Яна, попытавшись представить то, о чем говорил кот. Все казалось слишком невозможным, чтобы вместить в разум, привыкший к технологиям и отрицанию любого чуда.

– Однако не считай нас неуязвимыми, это не так, – оборвал ее фантазии Баюн. – Как видишь на твоем примере, с нами можно справиться. В конце концов, сами сказочники способны обрывать собственные нити жизни и нити жизней других сказочников, если хватит могущества.

– Что случилось, когда вы начали поиски Бабы Яги?

– Сначала мы были спокойны, но лишь до тех пор, пока не осознали случившегося. Баба Яга умерла, но даже сама Небывальщина не осознала этого сразу, а когда пришло осознание – стало слишком поздно. Не буду вдаваться в подробности, но некто запер твою бессмертную сущность в смертную оболочку и, лишив памяти и сил, «помог» затеряться в мире смертных. Кто это был, мы узнать так и ни смогли, сколько не искали. Заклятие, наложенное на тебя, было такой силы, что первые века попросту не могли к тебе не то что пробиться – присматривать не было возможности. Только спустя долгое время, а именно сейчас, появилась возможность пробиться в Яснобыльщину, да и то только у одного меня. Прошло уже пять веков, и ты перерождалась много раз, иногда умирая совсем молодой, иногда в глубокой старости. Однако всегда оставалась одинокой – неважно, какой у тебя была жизнь. Отчасти мы разгадали заклятие, наложенное на тебя: чем чаще Баба Яга умирает, будучи смертной, и перерождается, тем слабее становится твоя сила, а одиночество не позволяет тебе передать дар по наследству. Кто-то отчаянно стремился уничтожить твою силу, сделать твой путь домой невозможным, оставить Небывальщину без твоей защиты и весьма в этом преуспел.

– Куда же уходит такая прорва силы? Развеивается?

– На этот вопрос мы тоже пока не знаем ответа, но любая сила не исчезает просто так, особенно сила Бабы Яги не могла кануть в неизвестность.

Услышав рассказ кота, Яна откинулась на спинку стула, побарабанила пальцами по поверхности стола, равнодушно скользнула взглядом по обстановке на кухне.

– Баюн, в общем-то, у меня нет оснований тебе не верить. Впрочем, и верить, оснований тоже нет. Происходящее напоминает сюрреалистичный сон, запутавшийся в самом себе. Ты, Бабка Ёжка, чудеса всякие, сказочный мир… Все это слишком далеко от меня, поверить можно, но не больше. Понимаешь? Не важно, кем я была в прошлом (если, конечно, была – в этом все же сомневаюсь), но сейчас я та, кто есть и другого мне не нужно. И уж точно в мои планы на ближайшие годы не входит путешествие в неизвестную Небывальщину, с которой меня ничего не связывает. Прости, но я не вернусь с тобой туда… Где бы это ни было. Зря вы меня искали, лучше бы продолжали жить дальше, без моего участия.