– Вот твоя комната!

Комендант провернул ключ в ржавом замке. Изольду порадовало его наличие, равно как наличие внутренней задвижки. В остальном комната напоминала чулан: вытянутая, узкая, без окна. По всем признакам некогда здесь была кладовка, но потом ее переделали под жилье обслуги.

– Не королевские хоромы, но сойдет, – усмехнулся за ее спиной комендант. – Поживешь пока тут, потом, может, кровать у кого из девчонок освободится. Опять же одной лучше: мало ли, какие соседи попадутся?

– Соседи? – растерянно переспросила Изольда и провела пальцем по свернутому на узкой кровати матрасу.

Жесткий. И кровать тоже. Никаких перин, голые доски.

– Ты тут одна госпожа, остальные все вчетвером живут. Студенты, и те по двое. За подушкой и одеялом вечером зайдешь к кастелянше. У нее же заберешь форму. Обустраивайся пока. На работу заступишь завтра. Смотри, не проспи! Встать надо с пятым перезвоном.

– А пятый перезвон – это что?

Изольда ощущала себя безумно глупой: впервые она задавала столько вопросов. С другой стороны, прежняя ее жизнь была упорядоченной, а тут столько нового!

– На Драконьей башне, той, что по левую руку, большие часы, – терпеливо пояснил комендант. – Каждый полный час они отмеряют перезвоном. Там еще фигуры всякие по кругу ходят, но тебе это ни к чему. А, – махнул рукой он, – все равно проспишь, знаю я вас, женщин! Так и быть, выдам тебе огненный будильник. И даже за свечи ни су не возьму. Главное, перед тем как заснуть, менять и зажигать не забывай.

Огненный будильник оказался конструкцией из простенького подсвечника и вертикального столба, с нанесенными на него отметками. Длинные насечки обозначали час, короткие – полчаса. К будильнику прилагалась металлический шарик и пластина. Ее под небольшим наклоном вставляли в специальный паз рядом с отметкой времени, свободным концом упирали в свечу. Когда она прогорала, шарик скатывался на пол или на кровать, будил спящего.

– Спасибо!

Изольда огляделась, гадая, где бы пристроить механизм. Стола нет, только кровать и табурет. Придется на пол.

Комендант ушел, а Изольда осталась. На минуту ее охватило отчаянье. Жить в конуре без солнечного света!.. Потом она взяла себя в руки и отправилась знакомиться с соседями.

Флигель прислуги вплотную примыкал к студенческому корпусу, но отличался от него столь же сильно, как дворец от лачуги крестьянина. Деревянный, с низкими потолками, скрипучими полами – и одной печкой на всех. Она располагалась в конце узкого коридора и отапливала бак с горячей водой в ванной комнате, разумеется, общей. Тут было парко и душно, повсюду висело белье, стояли тазы с брошенной на потом стиркой. Мыться предстояло за занавеской в углу, умываться и чистить зубы – над чугунной раковиной.

Помимо ее каморки, во флигеле было еще шесть комнат. Часть из них хозяйки – в академии мужчины и женщины, даже прислуга жили отдельно – оставили открытыми, и Изольда смогла краем глаза взглянуть на их быт. Везде одно и то же: двухъярусные кровати, небольшой общий стол, два табурета и вешалка для одежды – деревянная планка с крючками. В одной из комнат девушка заметила в углу жаровню, в другой – грелку. Следовало и ей озаботиться чем-то подобным, чтобы не замерзнуть.

Изольда с тоской вспомнила об уютной квартире Геральта. Вспомнила и забыла. Войти туда снова она могла только как любовница, иных оснований поселиться у мага не было.

– Эй ты!

Изольда обернулась на голос. На пороге флигеля, на том конце коридора стояла молодая женщина и потрясала какой-то тряпкой. Приглядевшись, Изольда поняла, что это ночная сорочка.

– Да, я к тебе обращаюсь, оглохла что ли?

Женщина шагнула вперед, решительно направилась к Изольде. Теперь слепящее солнце не мешало ее хорошенько рассмотреть. Она казалась ровесницей Изольды. Разрумяненное с мороза лицо. Яркие, накарминенные губы, вздернутый нос с небольшой горбинкой, чуть сузившиеся от недовольства серые глаза. Из-под щегольской, надетой набекрень меховой шапочки выбивались белокурые локоны. Вряд ли природные – кто-то завивал их каждое утро. Такие, как она, сами этого не делают. Довершала образ блондинки длинная зеленая накидка, скрывавшая ее от горла до кончиков ботинок.

– На, постирай!

Девица сунула в руки ошеломленной Изольды сорочку. В нос ударил исходивший от нее кислый запах пота.

– Вернусь к ночному отбою, заберу. Только без щелочи стирай! Тут кружево, твоего жалования не хватит мне новое купить.

– Я не прислуга, – покачала головой Изольда и, оправившись от неожиданности, вернула сорочку заносчивой блондинке.

– А кто же ты?

Она презрительно приподняла верхнюю губу, обнажив белоснежные зубы. Перед Изольдой явно состоятельная аристократка. Вряд ли преподавательница, значит, одна из студенток.

– Ты похожа на мою скотницу. – Блондинка нашла свое замечание забавным и рассмеялась. – Живешь во флигеле для прислуги, одета как чучело – так что ты прислуга. И ты все постираешь. Еще и извинишься за свою дерзость.

– Иначе что?

Она захлопала ресницами – Изольда вызывающе смотрела ей прямо в глаза, еще и руки на груди сложила. Однако за словом в карман блондинка не полезла:

– Иначе вылетишь отсюда как пробка от игристого.

– Куда?

Изольда наступала, а блондинка, наоборот, пятилась к двери, сжимая злосчастную сорочку.