Спустя час пешей прогулки журналист вышел на улицу лорда Харрисона, где они с женой проживали последние полгода. Лет двадцать назад, еще до восшествия нынешнего короля на престол, здесь построили шесть доходных домов. Сейчас они принадлежали фирме Смитсона и Уайта.

Артур приблизился к ближайшему дому, проследовал до третьей входной двери, потянул на себя и зашел в общий коридор. Поздоровался с дежурившим в коморке консьержем и направился к широкой лестнице.

Чета Уилсонов снимала меблированную квартиру на верхнем, четвертом, этаже. Подниматься по крутым ступеням было тяжело. За два пролета до дома пришлось остановиться, чтобы отдышаться и прокашляться.

Наконец, подошел к своей квартире, на ходу нащупал связку ключей во внутреннем кармане пиджака. Владельцы хорошо обслуживали дом и дверь открылась беззвучно.

— Мэри, я вернулся!

Сбросил надоевший короб в прихожей, котелок и пиджак оставил на вешалке. Квартира была небольшой, зато с собственной печью. Еще от входной двери заметил, что в единственной комнате темно. Значит, жена готовила.

Когда Артур зашел на кухню, Мэри помешивала пшенную кашу в стоявшей на плите кастрюле. Женщина подставила мужу щеку под поцелуй.

— Я тоже совсем недавно вернулась. Майор собрал бывших сослуживцев с женами на званный обед. Три перемены блюд на двенадцать человек. Пришлось остаться, чтобы вымыть всю посуду. Но зато дали с собой немного продуктов и половину мясного пирога. Тебя же не смутят следы зубов на нем?

— Конечно же, нет.

Мэри работала горничной в доме отставного военного Его Королевского величества артиллерийский войск. Майор Кордстоун овдовел несколько лет назад, а взрослые дети давно покинули отчий дом. Поэтому скучавший хозяин довольно часто давал у себя приемы. Собирал сослуживцев, однопартийцев из республиканской партии, просто соседей.

— Как у тебя прошло?

— Ничего интересного. Сперва пара социалистов решили вымогать у меня деньги. Показал им визитку, отстали. А, еще за день я выручил пятьдесят пенсов. Четверть наша.

На время расследования Артур позаимствовал короб-лоток у знакомого торговца. И получал ставку наемного продавца, каждый четвертый пенс с выручки.

— Ого, какой успех для первого дня. Может, в итоге захочешь сменить профессию?

Отвечать Артур не стал. Вынул из комода пару глубоких тарелок, из выдвижного ящика — две ложки. Подал жене, сам опустился на шаткий табурет и вытянул ноги. Возможно, часть пути домой стоило проехать на поезде или омнибусе.

Решил все-таки не оставлять последнюю фразу Мэри без ответа. Конечно, она открыто шутила и не вкладывала упрек. Но захотелось оправдаться.

— Лучше я продолжу работать в «Зеркале». Выпущу пару по-настоящему громких материала и снова начну хорошо зарабатывать. Обещаю. Переедем обратно на второй этаж, чтобы не подниматься каждый день под крышу. И квартиру выберем в два раза больше.

Мэри поставила перед мужем тарелку с кашей. Развернула упакованный в бумагу кусок пирога и порезала на шесть частей. Села напротив.

— К слову о «Зеркале». Сегодня утром смотрела последний выпуск. Ты его читал?

— Не полностью, времени не было. А в чем дело?

— Сложилось впечатление, что ваш редактор немного не в себе. Сейчас, подожди. Хочу прочитать стихотворение, которое напечатали на последней странице.

Артур предпочел бы сначала поесть, но знал, что не сможет остановить жену. Мэри заглянула в спальню и вернулась с позавчерашней газетой. Расправила плечи и отвела назад левую руку, подражая театральным актрисам, декламировавшим поэмы.

— В шахтах и на заводах

В поле и сосновом лесу

Честные рабочие создают

Всему основу.

Добывают уголь, куют металл,

Сеют хлеб и строят дома.

Не будет ничего без их труда

Ни тепла, ни света, ни хлеба!

Мэри перевела взгляд с газеты на мужа, оценивая произведенный эффект. Артур недолго держался, но в конечном счете поморщился и рассмеялся. Впрочем, смех быстро сменился кашлем.

— Мне продолжать? Там еще четыре строфы.

— Пощади, — Артур поднял руки, показывая, что сдается.

—Никогда не считала себя знатоком поэзии. Но даже мне понятно, насколько это плохо. Как получилось, что редактор взял подобный текст?

— Посмотри на имя автора стихотворения.

Мэри повернула сложенную газету, прочитала подпись. Сразу посерьезнела.

— К. Милтон. Понятно. Уайткаттел решил платить социалистам под видом гонорара. Неужели никто ему не возразил?

— Не знаю, были ли споры. Теперь Джордж Уайткаттел владеет «Зеркалом». Пусть и просто как наследник. Финальное слово остается за ним.