Спустя пару часов торговли Артур увидел, как к нему возвращался мужчина, с которым они не так давно поговорили. Шел в компании пары полисменов. Указал пальцем на журналиста. Констебль и сержант направились к лотку, встревоженный рабочий держался на расстоянии.

Полисмены остановились в паре шагов от Артура. Сержант в знак приветствия прикоснулся указательным пальцем к поле цилиндра.

— Сэр, нас попросили вас проверить. Утверждают, что вы… — полисмен на миг запнулся, пытаясь подобрать слова. — Изъясняетесь неправильно. Не так, как принято говорить у местных жителей.

От удивления Артур не сразу понял, в чем дело. Он медленно проговорил:

— Я гражданин Альбии Матры. Родился и вырос в Ландариуме. Не знаю, что могло смутить в моей речи уважаемого сэра.

Сержант, до этого державший правую кисть на поясе, рядом с рукоятью дубинки, заметно расслабился. Опустил руку вдоль тела и небрежным жестом показал констеблю, что угрозы нет.

— Кажется, я понял в чем дело. В вашей манере речи говорит образование. Такого не ожидаешь от лоточника. Как давно вы здесь торгуете?

— Второй вечер.

Полисмен явно засомневался в том, что делать дальше. Но к нему подступил подчиненный, наклонился и вполголоса проговорил:

— Сержант, мы должны быть особенно бдительны.

— Согласен. Сэр, вам придется пройти с нами. Прошу понять, такая сейчас ситуация. Появление незнакомцев, которые выделяются среди местных жителей, выглядит подозрительно.

Артур понимал, что в обычное время полисмены оставили бы его в покое. Но сержант был прав, требовалось проверять каждого выделяющегося человека.

Журналист медленно и демонстративно потянулся к внутреннему карману, достал визитницу и передал полисмену.

— Сержант, я нахожусь здесь не ради заработка. А по заданию от редакции «Зеркала Ландариума». Возьмите визитку.

Полисмен взял карточку, прочитал и передал напарнику. Тот также пробежался взглядом и нахмурился. Артур ожидал, что повторится история с социалистами. Но все обернулось чуть иначе.

Констебль бросил визитку на мостовую под ноги журналисту.

— Я тебя вспомнил. Артур Уилсон. Шакал-трупоед из газеты «Ежедневная всемирная хроника». Значит, решил нажиться и на этой трагедии?

Артур поджал губы и не стал ничего отвечать. В недавнем прошлом он уже множество раз слышал подобные обвинения лично и читал в письмах, присланных в редакцию «Ежедневной всемирной хроники». И еще тогда понял, что оправдания не помогут.

Услышав прозвище, вспомнил Артура и сержант. Он мрачно окинул журналиста взглядом. Некоторое время думал, оценивая, как поступить лучше. Наконец, заговорил:

— Сэр, вам стоит уйти.

— Вынужден отказать, — твердо ответил Уилсон. — Я не нарушал закон и могут здесь находиться. И повторю, что выполняю задание редакции. С «Хроникой» я разошелся. И теперь работаю на респектабельное издание.

Но полисменов его ответ не убедил. Сержант с напором произнес:

— Сэр, есть два завершения ситуации. Либо вы прямо сейчас уходите и больше не возвращаетесь, ни завтра, ни через неделю, никогда. Либо мы идем в ближайший полицейский офис, и вы проведете ночь в клетке.

— За что? — сдержанно спросил Артур.

— У журналистов редко встречается лоток с товарами на продажу. Я предположу, что он украден. Придется вас задержать, пока не найдется владелец. И подтвердит или опровергнет добровольную передачу вам.

— Это какой-то бред. А если я скажу, что вещи принадлежат мне?

— То я не поверю. И все равно настою на заключении. Под мою ответственность. Выбор за вами, мистер Уилсон.

Артур тяжело вздохнул. Подобного развития событий он не ожидал. С надеждой посмотрел на полисменов.

— Мы можем найти какой-нибудь компромисс?

— Вы человек с репутацией, мистер Уилсон. Так что договориться не удастся. Здесь вы не останетесь. Уходите, либо следуйте за нами. Констебль Блэкстоун, приготовьте наручники.

Полисмен послушно снял с пояса стальные кандалы, соединенные короткой цепочкой. Артур решил не испытывать судьбу. Сержант явно был настроен идти до конца.

Журналист начал молча убирать товары обратно в короб. Сперва пытался аккуратно разложить все по гнездам, но потом просто сгреб рукой. Подумал, что теперь лучше поторопиться, а разобрать все можно будет дома.

Перед тем, как уйти, повернулся к полисменам. Нашел взглядом латунные цифры у них на воротниках, складывающиеся в личные номера. Сто семнадцать у сержанта и триста сорок пять у констебля.