— Из Калифорнии.

— Из солнечной Калифорнии! — Этель подтолкнула Фрэнки вперед, представляя ее остальным.

Около бара сидела Пэтти, она курила и играла в карты с капитаном. Она обернулась, с улыбкой помахала рукой.

Кто-то поменял бобину на магнитофоне. Заиграла песня «Девочки из Калифорнии» [9] .

Все захлопали, кое-кто крикнул:

— Добро пожаловать, Фрэнки!

Кто-то обхватил ее за талию и повел танцевать.

Это был высокий и худой привлекательный мужчина в белой футболке и потертых джинсах. Светлые, песочного цвета волосы были аккуратно подстрижены согласно уставу, но ухмылка и косяк во рту давали понять, что он из тех парней, от которых папа велел держаться подальше. Как и вообще от всех мужчин на фронте. («Военные холостяки, Фрэнки, это женатые мужчины, которые думают, что под взрывами бомб в постель можно затащить кого угодно. Не ступай на эту дорожку. Не опозорь нас».)

Он выдохнул сладкий дым и протянул ей косяк:

— Хочешь затянуться?

Фрэнки удивленно уставилась на него. Ей не первый раз предлагали марихуану (она ведь училась в колледже, пусть и католическом), но это же Вьетнам. Война. Опасное время. Она не курила в женском колледже Сан-Диего и уж конечно не будет курить здесь.

— Нет, спасибо. Но я бы взяла…

До того, как она успела сказать кока-колу, над клубом прогремел взрыв. Стены задрожали, с потолка посыпалась пыль, какой-то ящик свалился с полки, кто-то крикнул: «Не сейчас, чарли, я же пью…»

Еще один взрыв. Сквозь занавеску из бус пробивался красный свет.

По всему лагерю разнесся сигнал воздушной тревоги. Из громкоговорителя раздавалось: «Внимание, всем найти укрытие. Уровень опасности красный. Мы под ракетным обстрелом. Повторяю, уровень красный. Найдите укрытие».

Ракетный обстрел?

Снова взрыв. Еще ближе. Бусины на шторах дрожали.

Фрэнки вырвалась из рук мужчины — кем бы он ни был — и бросилась к выходу.

Он схватил ее и потянул назад.

Ею овладел страх, она закричала и попыталась вырваться. Он притянул ее ближе. Кто-то прибавил громкость на магнитофоне, с потолка сыпались пыль и грязь.

— Ты в безопасности, Макграт, — прошептал он ей в ухо. Она чувствовала его дыхание на своей шее. — Насколько это возможно в этой проклятой стране. Дыши. Я держу.

Фрэнки слышала грохот взрывов, чувствовала, как земля дрожит под ногами.

Она вздрагивала от каждого звука. Боже. Что я наделала? Она подумала о Финли.

С сожалением сообщаем…

Никаких останков.

— Я держу тебя, — сказал он снова, когда ее дыхание участилось, и обнял еще крепче. — Не переживай.

Снова завыла сирена.

Она почувствовала, как его руки ослабили хватку.

— Кажется, все, — сказал он.

Тут раздался еще один взрыв, и он засмеялся:

— А это мы. Возвращаем должок.

Она подняла глаза, ей было стыдно. Что она за солдат? Стоит здесь, трясется, готова расплакаться в первый же день.

— Но… укрытие… разве нам не нужно…

— Разве можно портить вечеринку в день прибытия из-за какого-то там обстрела? Я Джейми Каллахан. Костолом. Из Джексон-Хоул. Просто смотри на меня, Макграт. Отбрось все остальное.

Она пыталась сосредоточиться на дыхании, на его словах, его голубых глазах, пыталась держаться спокойно.

— Вы врач? — выдавила она.

Он улыбнулся, и она поняла, что он молод — по крайней мере, не слишком стар. На вид ему было лет тридцать.

— Ага. Пятое отделение. Хирургия. — Он наклонился к ней: — Может, будем работать вместе…

Она услышала его тихий, возбужденный голос, почувствовала запах алкоголя и марихуаны в его дыхании, и вдруг странный перевернутый мир стал ей знаком и понятен — врач пристает к медсестре.

— Мой отец предупреждал о таких, как вы.

Взрывы прекратились.

— Ну вот и все, — сказал он с улыбкой. Но что-то в этой улыбке было не так, будто он и сам испугался.

Кто-то снова прибавил громкость. «Эти сапожки созданы для ходьбы» [10] .

Все стали подпевать, разбиваться на пары и танцевать.

Вот так запросто. Праздник снова был в самом разгаре, люди курили, пили и смеялись, как будто никто только что не сбрасывал на них бомбы.

— Как насчет виски, девочка из Калифорнии? — Джейми улыбнулся.

Фрэнки не сразу смогла ответить.

— Я… не знаю… — Ей исполнилось двадцать один уже несколько месяцев назад, но она ни разу не пила крепкий алкоголь.

Джейми наклонился к ней:

— Дрожь как рукой снимет.

— Правда? — с сомнением спросила Фрэнки.

Он с грустью посмотрел на нее.